зонах и имеющие общие черты в исторической судьбе. Хотя начало формирования этих двух групп относится к разным периодам, причины их появления и складывания военизированного образа жизни имеют много общего. Обе эти группы создавались на протяжении нескольких веков (терцы с ХVI в., оренбуржцы с ХVIII в.) из разных социальных, этнических и конфессиональных групп: из беглых крестьян, казаков других регионов (донских, волжских, уральских), из принудительно перемещенных царским правительством казаков и крестьянских семей Центрального и других регионов России, ссыльных солдат, представителей местных или пришлых народов, перешедших в казачье сословие, православных, старообрядцев, мусульман, ламаистов, иудеев и пр.

После присоединения Башкирии к России во второй половине ХVI в. вдоль реки Яик возникло несколько городков – крепостей (Яик, Уфимское укрепление, Бирск, Мензелинск, Самара, Самарка и др.). Мало освоенный край заселялся русскими крестьянами и беглыми инородцами (татарами, калмыками, ногайцами и др.) [Казачество 2003: 289]. С этого времени ведет свою историю Яицкое (позже Уральское) казачество, которое участвовало во всех азиатских походах Царской России, отражало набеги кочевников. В сентябре 1773 г. яицкое казачество получило царскую Жалованную грамоту «О пожаловании его рекою, землею, денежным жалованием и хлебным провиантом» [Собрание 1830]. Казакам была пожалована река Яик и земли вдоль нее. После подавления пугачевского восстания в 1775 г. Екатерина II переименовала яицкое казачество в уральское, а город Яицк – в Уральск.

В 30-е годы ХVIII в. на южном Урале создается Оренбургская кордонная линия, вдоль которой было заложено до 70 крепостей. Российское правительство учредило Оренбургское нерегулярное казачье войско во главе с наказным атаманом, в которое в том числе вошли некоторые северные крепости и по реке Урал (Яик).

В 1803 г. (8 июня) было утверждено «Положение об Оренбургском казачьем войске» в составе 5 кантонов и Оренбургского казачьего тысячного полка. Была установлена форма обмундирования. В декабре 1840 г. издается новое «Положение», в котором за Оренбургским казачьим войском закреплялись определенные земли вдоль всей линии. В середине ХIХ в. в состав Оренбургского войска влились калмыки упраздненного в 1842 г. Ставропольского калмыцкого войска, переселенные вместе с семьями на Оренбургскую кордонную линию [Семенов, Косянов 2003: 290]. В течение второй половины ХIХ в. не раз принимались Законодательные акты, касающиеся положения служилого сословия на Урале и в Оренбуржье (1866, 1867, 1876, 1884, 1892 гг.). Крепость (позже город) Оренбург, заложенная в 1735 г. в южном Предуралье на реке Урал близ впадения в нее реки Орь, в течение XVIII в. несколько раз переносилась[114]. Со временем Оренбург превратился в важный торговый центр края и, что не менее значимо, в крупный административный центр, место пребывания генерал-губернатора. Царское правительство привлекало казаков не только для охраны границ, но и для хозяйственно-военной колонизации присоединенных земель. Освоение Уральского региона открывало большие перспективы для усиления посреднической роли России между Европой и Азией и для возрастания своего влияния в регионах Центральной Азии.

Определенные исторические аналогии с Оренбургским казачеством прослеживаются в истоках и складывании Терского казачества. На Северном Кавказе самой старой группой Терского войска считается гребенское казачество, начало формирования которого относят к середине XVI в. [Заседателева 1974: 187]. Казаки «ставили» на Тереке свои городки, крепости и слободы. В XVIII в. терские казаки, как и оренбургские, вошли в общий состав вооруженных сил России под названием Терское казачье войско. В конце ХVIII-ХIХ вв. усилилась военная колонизация Северо-Кавказского края, и самодержавие было заинтересованно в увеличении здесь, так же как и на Урале, военного казачьего сословия и усилении своего влияния в Кавказском регионе.

К ХIХ веку оренбургские и терские казаки представляли собой замкнутое профессиональное военное сословие. Получив навечно в пользование землю от царя, жалование, казаки обязаны были исполнять воинскую службу и нести целый ряд государственных повинностей. Так же, как и другие группы казаков, оренбургские и терские к этому времени уже утратили большую часть бывших своих привилегий и вольностей. Они находились на государственной военной службе и под полным контролем царской администрации.

Казаки участвовали во всех войнах, которые вела Российская империя, защищали государственную власть. Особой славой пользовалась их конные полки. Царское самодержавие использовало казачество как верную и важную военную силу не только для обороны и охраны своих окраинных восточных и южных земель, но и в борьбе против местного населения. На Урале – против кочевого степного населения (в источниках их называют «степняками»), на Северном Кавказе – против горцев, отстаивавших свою независимость во время Кавказской войны (1817–1867), завершившей присоединение народов Северного Кавказа к России.

Кроме этого большую роль оренбургские и терские казаки сыграли в хозяйственном освоении восточных и южных окраинных земель. Семьи казаков получали из общинной земли довольно большие земельные наделы – паи (у терцев, например, от 15 десятин для низших чинов до 250 десятин для офицерского состава) [Караулов 1912: 269–270]. Не меньшие участки получали казаки Оренбуржья. Казаки вели самостоятельное хозяйство, занимались хлебопашеством, садоводством, бахчеводством, животноводством, кустарными промыслами, торговлей. У оренбургских и терских казаков в их хозяйственных занятиях важное место занимали рыболовные промыслы. В водах Терека и Каспия терцы добывали осетровых рыб, получая существенные суммы от продажи рыбы и черной икры. Казачьи семьи, как правило, жили зажиточнее своих соседей – иногородних (славянское население, не приписанное к казачьему сословию) и инородцев – представителей других этнических групп.

В процессе формирования Оренбургского и Терского казачьего войска, создания на южном Урале и на Северном Кавказе казачьих кордонных линий, казаки возводили там свои населенные пункты – крепости, городки, станицы, слободы, хутора, заселяясь рядом с местными народами, с которыми они имели постоянные контакты. По данным на начало ХХ в. на территории Терского войска проживало около 188 тысяч человек служилого сословия и более 30 тысяч иногородних [Денискин 1972: 87]. На территории Оренбургского войска к 1 января 1895 г. насчитывалось 173,6 тыс. мужчин войскового сословия и около 8,6 тыс. иногородних (вдвое меньше, чем у терцев) [Семенов, Косянов 2003: 291].

В течение нескольких веков формировался особый образ жизни и менталитет казачьего сословия (поселения, жилище, одежда, традиции, праздники и пр.) и складывался особый архетип воина – уральского и терского казака со своими историко-психологическими чертами. Разные факторы влияли на этот непростой и длительный процесс – исторические и природно-климатические условия жизни данной группы населения, формы общественного устройства, отношения с государственной властью, особенности воспитания молодого поколения в семье и в казачьей общине, влияние соседних коренных народов региона, и, наконец, традиции.

Как упоминалось выше, становление изучаемых групп казачества прошло несколько сложных этапов. Оно формировалось из разных социальных и этнических слоев населения России. При этом важно понимать, что основу их культурного кода составило восточнославянское население. Хотя и другие этнические группы внесли свой определенный