Сэм помахал мне.

Призрачная рука отдала честь.

Потом он ушел, и яокончательно остался совершенно один.

Со временем боль утихла.

Я полностью исчез.

Не было болевых рецепторов,передающих ощущения, и не было клеток мозга, реагирующих на них.

Непонятное умиротворение снизошлона меня.

Я стал единым целым сбассейном.

Мои атомы смешались сжидкостью, и теперь два стало одним.

Я был зеленой жидкостью.

Я чувствовал, как полые костимоего тела опускаются на дно бассейна, где они и осели.

Некоторое время спустя руки –мистера Тайни– погрузились в жидкость.

Он провел своими пальцами, идрожь воспоминаний пробежала по моей сущности.

Он извлекал кости со дна –аккуратно подбирая каждую отдельную часть – и бросал их на пол пещеры.

Кости были покрыты частичкамижидкости – частичками меня – и благодаря этому я чувствовал, как мистер Тайнискладывает их вместе, ломая на мелкие кусочки, расплавляя некоторые из них,сгибая или скручивая другие, создавая скелет, совершенно отличающийся от моейпрежней формы.

Мистер Тайни работал над теломоколо часа.

Когда все кости были на своихместах, он заполнил их органами – мозгом, сердцем, печенью, почками – потомпокрыл их холодной серой плотью, которую сшил, чтобы зафиксировать органы икости на их местах.

Насчет происхождения органови плоти я не уверен.

Возможно, он сам вырастил их,но я думаю, более вероятно, что он позаимствовал их у других существ – может, умертвых людей.

Мистер Тайни закончилработать с глазами.

Я чувствовал, как онсоединяет глазные яблоки с мозгом, пальцы работали над высокойсветочувствительностью с аккуратностью величайшего во всем мире хирурга.

Это было невероятноартистичным делом, настолько, что даже доктор Франкенштейн старался бы изо всехсил соответствовать ему.

Когда он закончил с телом, онснова опустил свои пальцы в жидкость бассейна.

В этот раз они были холоднымии через секунду стали еще холоднее.

Жидкость начала сгущаться,становясь плотнее.

Боли не было.

Это было необычно, будто ясжимался.

Затем, когда жидкость сталалишь небольшой крупицей по сравнению с ее прежними размерами, с текстуройгустого молочного коктейля, мистер Тайни убрал руки и вставил в нее трубку.

Короткая пауза, потом трубканачала всасывать, и я почувствовал, как теку сквозь нее, из бассейна во … что?… не в трубку, подобную той, которую опустили в бассейн, но во что-то похожее …ну конечно же – вены! Мистер Карлиус говорил мне, что жидкость будет служитьмоим топливом – моей кровью.

Я оставлял пределы бассейнаради узких границ моего нового тела.

Я чувствовал, что заполняюсобой пространство, прокладывая путь сквозь сеть вен и артерий, продвигаясьмедленно, но верно.

Когда жидкость достигла мозгаи постепенно просочилась в него, поглощенная холодными серыми клетками, моителесные ощущения пробудились.

Прежде всего я осознал, какбьется мое сердце, медленнее и сильнее, чем прежде.

Покалывание пробежало по моимрукам и ногам, затем по моей заново созданной спине.

Я пошевелил пальцами на рукахи ногах.

Немного согнул руку.

Легко тряхнул ногой.

Конечности реагировали не такбыстро, как мои старые, но это, может быть, было из-за того, что я ими еще непользовался.

Затем вернулся слух, сначаларезким ревущим шумом, который постепенно утих, позволив различать нормальныезвуки.

Но звуки были не такимичеткими, как раньше – как и у всех Маленьких Людей мои уши были вшиты под кожуголовы.

Вслед за слухом вернулосьпотускневшее зрение – но не было обоняния или чувства вкуса с этих пор – опятьже, как и у всех творений мистера Тайни– я был сотворен без носа.

Мое зрение прояснялось, покавсе больше и больше крови прибывало к новому мозгу.

Из-за этих глаз мир выгляделпо-другому.

Я видел более обширноепространство, чем прежде, так как мои глаза стали круглее и больше.

Я мог видеть больше, но из-залегкой зеленой дымки казалось, что я смотрю сквозь фильтр.

Первым, кого я увидел, былмистер Тайни, все еще работающий над моим телом, контролирующий трубки,накладывающий некоторые последние штрихи, проверяя мои рефлексы.

Он выглядел любящим, нежнымродителем.

Затем я увидел Эванну, неспускающую глаз со своего отца, следящую за тем, чтобы он не выкинул никакойшутки.

Время от времени она, подобномедсестрам, подавала ему иголки и нитки.

Выражение ее лица было смесьюподозрения и гордости.

Эванна знала о всехнедостатках мистера Тайни, но она все же была его дочерью, и сейчас я видел,что несмотря на все ее опасения, она любила его – до некоторой степени.

Наконец, перемещение былозакончено.

Мистер Тайни убрал трубки –они были воткнуты везде, в мои руки, ноги, туловище, голову – и закрыл раны,зашив их.

Он в последний раз огляделменя с ног до головы, привел в порядок места, где из меня текла жидкость,сделал несколько корректировок в углах моих глаз, проверил сердцебиение.

Затем он отступил и заворчал.

– Еще одно прекрасноесоздание, хоть это сделал я, скажи мне это.

– Сядь, Даррен, –сказала Эванна.

– Но медленно.

– Не торопись.

Я сделал, как она сказала.

Волна головокружениянахлынула на меня, когда я поднял голову, но скоро это прошло.

Постепенно я поднялся, всевремя останавливаясь, так как чувствовал головокружение или тошноту.

Наконец, я сидел прямо.

Теперь я мог изучить моетело, его широкие руки и ноги, плотные конечности, темно-серую кожу.

Я заметил, что, подобноХаркату, я не был ни мужчиной, ни женщиной, но чем-то промежуточным.

Если бы я мог покраснеть, ясделал бы это!

– Вставай, – сказалмистер Тайни, плюнув на руки и потерев их, используя плевок для того, чтобыпочиститься.

– Прогуляйся.

– Проверь себя.

– Обретение новой формыне займет у тебя много времени.