Слава нагнулась, открыла молнию на палатке и вышла.

Иван стоял на том же месте, щурясь на солнце.

– Я готова.

– Отлично.

Ребята тоже практически собрались.

Слава окинула взглядом лагерь и нахмурилась. Мимо как раз проходил Витя, и она его окликнула:

– Вить, а ты не видел Толика?

– Ставрис, так он с утра свалил из лагеря, пока вы дрыхли кверху попами.

– Странно. Он вроде бы собирался в горы.

– Понятия не имею, что у него перемкнуло в голове.

Витя отошел.

Рядом стоящий Иван демонстративно покашлял:

– Толик, значит…

Слава не знала, зачем это сделала.

Они стояли близко. Так получилось. Она вышла из палатки, шагнула вперед и едва не наткнулась на Ивана. Обойти его не получалось. Или он не дал?

Она дотронулась до его кисти – сама, первая, – и, стараясь говорить как можно спокойнее, произнесла:

– Нет никакой разницы между Толей, Витей или Арсением. Они мои однокурсники. Мы с ними общаемся, иногда сидим по пятницам в кафе. Я не очень компанейская, но да, иногда всё-таки бывает. Мне ещё учиться и учиться. И мне бы очень не хотелось, чтобы ты реагировал на знакомых мужского пола как-то… – она попыталась подобрать правильное слово, не получилось. – Ревниво. Так, наверное.

– Хм… – Коваль вздернул одну бровь кверху.

Слава поджала губы. Недовольство мужчины она различила и без его хмыканья.

Пришлось понизить голос, чтобы собирающиеся в горы ребята не услышали её.

– Ты хочешь за мной ухаживать. Ухаживание подразумевает доверие. Если я принимаю знаки внимания от тебя, я тебе доверяю. А ты мне? И, да… можешь сейчас не отвечать.

Иван склонил голову и так же шепотом произнес:

– Веснушка, твоё великодушие безгранично.

В лагере осталась влюбленная парочка и люди Ивана.

Прежде чем Славе уйти с Ковалем, ребята подошли к нему и о чем-то недолго разговаривали.

Слава поймала на себе взгляд Наташи. Та подняла руку с большим пальцем кверху. Слава закатила глаза. Как будто она первая, у кого однокурсники видят поклонников.

Кстати, поклонник и Коваль не ассоциировались в принципе.

От лагеря до озера было пятнадцать минут ходьбы. Иван сразу же завладел ладонью Славы, закинув рюкзак на одно плечо. Слава прихватила коврик и немного еды. Еду Иван сразу же положил в рюкзак.

Озеро Кукта-Бель среди местных славилось размерами. Человеческим взглядом невозможно было охватить всю его площадь. И ещё лазурной водой. Славе не раз попадалась информация в прессе, что тот или иной «князь» пытался взять в аренду – читать «огородить, выставить охрану и блокпост» – часть озера. Администрация давала разрешение, потом каждый раз старожилы и местные «зеленые» поднимали шумиху, и администрации с «князьями» приходилось сворачивать проекты.

Озеро продолжало существовать в своем первозданном виде и радовать гостей красотами, от которых захватывало дух.

То, что на озере не оказалось никого, кроме Ивана и Славы, порадовало последнюю. Если люди и были, то далеко от них.

Иван скинул рюкзак, забрал коврик из рук девушки, уронил его на мелкую гальку.

Слава взялась за полы рубашки. Переступила с ноги на ногу, поджимая губы.

– Веснушка…

Слава сделала шаг назад.

– Ты же не боишься раздеваться при мне? – его голос приобрел нотки, с которыми она ранее не сталкивалась.

В них слышалась… забота?

– Послушай… Посмотри на меня. Слава, – на этот раз она не противилась. Иван стоял на прежнем месте, подходить к ней вплотную не стал. – Ты по-прежнему видишь во мне насильника?

– Нет, – не раздумывая, ответила девушка.

– Тогда в чем дело? Объясни. Я постараюсь понять и помочь. Если потребуется, обратимся к специалисту.

Слава быстро-быстро заморгала, в глазах защипало. Она улыбнулась, стараясь не показать, как его слова пробрались куда-то глубоко. Внутрь сердца.

Так не бывает.

Вот не бывает и всё.

Он сказал: «Обратимся».

Это не оговорка.

Ваня хочет помочь. И ещё раз показывает, что происшедшее на базе – не норма.

– Нет… Наверное, всё же нет, не боюсь. Здесь – точно.

– Подробнее, Слава.

Он стоял, возвышаясь над ней. Слава снова невольно отметила и его рост, и комплекцию.

Какой же он сильный…

И этот мужчина готов возиться с ней, чтобы исправить случившееся.

Поэтому она снова заговорила очень быстро:

– Я ценю твоё желание исправить моё восприятие того, что между нами произошло. Когда ты пришёл ко мне в дом, я больше тебя опасалась. Заметила, что днем ты не такой страшный. Ой, я имела в виду, что ты…

– Не орангутанг, да?

Если Слава ожидала, что он разозлится, она ошиблась.

Он рассмеялся. Сначала дрогнули уголки губ. А потом уже мужчина рассмеялся.

Слава ладонью накрыла губы, тоже пряча смех. Напряжение спало разом. Одна оброненная двусмысленная фраза – и атмосфера стремительно изменилась в лучшую сторону.

– Мы потом обсудим более подробно то, что произошло, если ты захочешь.

Слава покачала головой.

– Не думаю, что захочу. Я поняла, что произошло. Твои мотивы. Свои я тоже озвучила. И… Ваня, если вдруг начну испытывать дискомфорт от общения с тобой, я скажу.

Она сняла рубашку и принялась расстилать коврик. И почти справилась с поставленной задачей, когда услышала приглушенное ругательство.

– Я пойду освежусь.

В отличие от нее, Коваль раздевался очень быстро. По-военному.

Слава вздохнула.

Ладно, разберемся.

* * *

Сначала она немного комплексовала. Раздевалась с опаской. Потом подумала, что Иван на неё не набросится. Что за глупость… Если постоянно накручивать себя, станет только хуже, и ей реально потребуется помощь специалиста.

Дедушка как-то привел её к своему старому знакомому. Тоже профессору, только психологических наук. Дедушкин друг долго беседовал со Славой, а потом вынес ей «приговор»:

– Георг, твоя внучка очаровательна. У девочки потрясающие данные. Я такие редко у кого встречал. Стрессоустойчивость на высшем уровне. Ей бы в разведку.

Тогда Слава сделала акцент на слове «разведка», сморщила нос и запыхтела, как паровоз. Какая разведка, вы о чем, многоуважаемый профессор?

Уже повзрослев, девушка иначе восприняла его слова.