вида крови и того, как иглы пронзают их кожу и плоть…

— Если честно, звучит это все не слишком эротично, — я перебиваю и качаю головой, потому что его слова даже заставляют меня вздрогнуть и обнять руками собственные плечи.

— Но что-то тебя все-таки привлекло, — улыбается Олег.

— Мне просто любопытно, — говорю я, пытаясь оправдать свой болезненный интерес, природа которого мне и самой пока непонятна.

— Для начала, ты можешь просто понаблюдать за такой сессией со стороны, — предлагает мужчина, и я удивляюсь:

— А это возможно? Каким образом?

— В клубе есть второй этаж, где расположены панорамные смотровые окна, через которые можно видеть, что происходит в игровых комнатах, при этом никак себя не выдавая.

— Мне кажется, это будет очень невежливо по отношению к мастерам и клиентам, — замечаю я.

— Мастеров мы всегда уведомляем, — говорит Олег. — А клиенты сами заранее дают согласие на то, чтобы за их сессиями наблюдали. Если не дают — никто их не трогает. У нас все очень строго с конфиденциальностью, и мы уважаем людей, которые к нам приходят. За это можешь не волноваться.

— Ясно, — киваю. — Но думаю, мне не захочется смотреть за чужой сессией, тем более — если ее будет вести незнакомый мне мастер.

— Хочешь, чтобы я ее провел? — усмехается Олег.

— Нет, — я морщусь. — Не знаю… Нет!

Мужчина смеется:

— Что за сомнения?

— Не хочу, чтобы ты втыкал что-то в других женщин…

— Ревнуешь? — хмыкает он.

— Немного, — признаюсь я.

— Мне это нравится, — Олег кивает. — Тогда давай поступим так: я проведу лайтовую сессию для тебя самой… Или даже не сессию — просто познакомлю с иглами. Посмотришь, как проходит подготовка, прикоснешься к ним сама кончиками пальцев, поймешь, где твой порог боли…

— Мне страшно, — шепчу я.

— Мы остановимся в любой момент, — обещает мужчина.

— Ладно… Но только не сейчас… не сегодня.

— Конечно. Сейчас пора возвращаться домой.

— Мы не останемся на ночь в клубе? — удивляюсь я.

— Нет, зачем? — спрашивает мужчина. — Почти все, что я могу сделать с тобой здесь, я могу сделать с тобой и дома.

— У тебя и дома есть иглы? — всхлипываю я жалобно.

— Да, — он кивает.

— Ужасно.

— Сегодня мы не будем ими пользоваться, — обещает Олег. — Нам нужно отдохнуть и выспаться. Завтра тебе на учебу, а мне — по рабочим делам.

Я поджимаю губы, потому что мои мысли моментально переключаются:

— Идти в школу как-то стремно.

— Боишься, что отец снова попытается забрать тебя сразу после уроков?

— Ага, и еще что Ксюша все-таки разболтает что-нибудь…

— Об этом можешь не волноваться, — уверенно говорит мужчина. — Она не пойдет против меня.

— Надеюсь.

Олег оказывается прав: разоблачать меня никто не собирается. Зато с первого же урока меня вызывают к директору.

— Что ты натворила? — шепчет Маша, моя соседка по парте, пока я поднимаюсь с места и направляюсь в сторону выхода вслед за заместителем директора, который лично пришел меня сопроводить.

— Понятия не имею, — отвечаю таким же шепотом.

Хотя, конечно, на самом деле — очень даже имею: в кабинете директора наверняка мои родители: разъяренный папочка и расстроенная мамочка…

А, нет.

Я ошиблась.

Их нет.

Только Тимур Альбертович собственной персоной.

— Здравствуйте, — говорю я директору и, не дожидаясь разрешения, сажусь в кресло напротив него.

— Скворцова! — говорит мужчина таким тоном, словно впервые в жизни слышит мою фамилию.

— Ага, — киваю.

— Мне доложили, что у тебя снизилась успеваемость и стали появляться прогулы, — говорит директор.

Вот блин. Беда пришла, откуда не ждали. Он что, всех одиннадцатиклассников так отчитывает, или только мне подфартило?

— Простите, — пожимаю плечами. — Были личные обстоятельства. Исправлюсь. Больше никаких прогулов и никаких двоек.

— Да уж, особенно по будущим профильным предметам… ты ведь по-прежнему в академию Министерства Чрезвычайных Ситуаций метишь?

— Да, — отвечаю я и чувствую, что напрягаюсь.

— А ты в курсе, что туда требуется рекомендательное письмо от директора общеобразовательной школы?

— Или от тренера, — добавляю я.

— А у тебя есть тренер?

— Да, я занимаюсь плаванием.

— Ясно, — кивает Тимур Альбертович. — Ну что же, надеюсь, там твои успехи лучше школьных.

— Определенно.

— И все же, не следует забывать об учебе. Она — твоя основная задача.

— Ага, — послушно соглашаюсь я. Когда уже этот тупой бессмысленный разговор закончится, и я смогу вернуться в класс?

— И все-таки, я вызвал тебя не только поэтому…

Вот тут-то и случается страшное. Директор нажимает на кнопку корпоративного телефона для связи со своим секретарем и говорит, наклоняясь к аппарату:

— Лидия Юрьевна, вызовите господина и госпожу Скворцовых.

Моя первая реакция — тупо подорваться с места и бежать куда глаза глядят. Сначала — до ближайшей станции метро, затеряться там в толпе, впрыгнуть в первый попавшийся вагон (неважно, в какую сторону), а потом — свалить куда-нибудь в центр города, бродить по улицам, сидеть в кафешке, пока не настанет вечер и нельзя будет поехать домой к Олегу…

Но конечно же, я так не поступаю.

Хотя мне просто чертовски любопытно: побежали бы за мной или нет? Схватили бы? Натравили бы на меня школьную охрану? Я ведь уже совершеннолетняя: меня нельзя насильно удерживать.

Но вместо всех подобных экспериментов я, сцепив зубы до боли, просто молча наблюдаю, как в директорский кабинет с гордым видом победителей входят мои родители. Выглядят они оба сердито, особенно папаша: после всего, что было, и как он ко мне обращался (шлюха! воровка!) называть его отцом и тем более папой у меня просто язык не поворачивается.

— Насколько мне известно, — говорит, откашлявшись, Тимур Альбертович. — Позапрошлой ночью, Скворцова, ты сбежала из дома. А теперь, кажется, даже здороваться со своими родителями не собираешься…

— Нет, ну что вы! — театрально возмущаюсь я, всплескиваяя при этом