поступление в академию — совершенно ненормальная идея. Твои предки явно не подумали о тебе — только о своем собственном спокойствии и о том, чтобы ты сидела дома, под их присмотром и пристальным вниманием. Ну окей, предположим, просидишь ты дома остаток весны и лето, а дальше-то что? На пары все равно придется ходить в академию. А там еще и практических занятий будет дофига. Будущие спасатели на месте явно не сидят.

— Они об этом вряд ли подумали, — хмыкаю я рассеянно.

— У них вообще с думалкой так себе, — мужчина качает головой.

Еще совсем недавно я никому не позволила бы так говорить о моих родителях, но сейчас я прекрасно понимаю: они перешли все возможные границы, а Олег — единственный человек, который рядом со мной и реально помогает в сложившейся непростой ситуации. Так что это он еще мягко…

— Мать вообще надеется, что я не поступлю в академию, — признаюсь честно. — Это опасно и все такое… Думает, что я провалюсь и в итоге пойду в какой-нибудь вуз попроще. В медицинский, например. Врачи могут хорошо зарабатывать — если правильно все спланировать и устроить, конечно.

— Ну да, — Олег кивает. — Ключевое слово — «если». Есть большая разница между зарплатой пластического хирурга в частной московской клинике и зарплатой какого-нибудь терапевта в государственной районной поликлинике.

— В любом случае, я не хочу быть врачом, — хмурюсь. — Я собираюсь стать спасателем, и меня ничто не остановит.

— А еще тебе есть восемнадцать, и родители и директор не имеют никакого права переводить тебя на домашнее обучение, — напоминает Олег. — Это должно быть только твое решение: учиться в школе или дома.

— Знаю, — киваю я.

— Вот и расслабься, — мужчина чмокает меня в висок. — А с родителями твоими я еще непременно поговорю… Когда пойму, как к ним вообще можно подступиться, — он насмешливо фыркает.

— Это совсем не обязательно, — я качаю головой, но Олег настаивает:

— Обязательно. Если мы с тобой собираемся строить отношения дальше… да даже если нет — ты не можешь всю оставшуюся жизнь быть шлюхой в глазах своих родителей. Я не говорю, что ты должна простить им все эти оскорбления и насилие, но было бы здорово постепенно наладить общение. Тебе — объяснить свою позицию. Им — попросить прощения.

— Ты оптимист, — фыркаю я, потому что сильно сомневаюсь, что мои папаша и мать хоть когда-нибудь будут извиняться.

— Я реалист. Нельзя жить в ненависти все время. Рано или поздно они и сами захотят наладить отношения.

— Поживем — увидим, — я пожимаю плечами.

Олег переводит разговор на другую тему:

— Хочешь, просто поплаваем сегодня, без тренировки?

— Вместе? — удивляюсь я искренне.

— Ага, — он кивает.

— Хочу! — отзываюсь радостно. Я еще никогда не видела его в воде вживую: только на видео с трансляции его собственных соревнований несколько лет назад. Как раз тогда он получил травму — и был вынужден закончить спортивную карьеру, вместо этого занявшись тренерством.

— Тогда переодевайся… или даже — просто раздевайся, — улыбается Олег, намекая, что плавать можно и вовсе без одежды.

Я следую совету мужчины и просто стягиваю с себя все, что на мне было: обувь, пальто, джинсы, носки, толстовку, футболку… Остаюсь перед ним в одних только трусиках, не решаясь пока снять и их тоже.

Олег смотрит на меня хитро:

— Почему ты остановилась? Неужели замерзла? — он протягивает ко мне обе руки, как бы показывая, что запросто согреет объятиями.

— Нет, просто… Нас точно никто не застукает? — спрашиваю я с сомнением и почему-то оглядываюсь, словно в бассейн прямо сейчас может кто-то войти и увидеть меня обнаженной.

— Я запер двери и отключил видеокамеры, — говорит мужчина.

— Когда успел? — я удивляюсь.

— Я просто с самого начала знал, что предложу тебе это в качестве расслабления, — признается он.

— Засранец! — я улыбаюсь и уже без страха стягиваю по бедрам трусики, переступая через них и шагая к бортику бассейна. — А ты? — спрашиваю.

В ответ Олег молча стягивает с себя спортивные штаны и футболку, а потом точно так же спускает по ногам трусы. Член у него наполовину возбужден, но я стараюсь пока не обращать на это внимание.

— Ну что? — спрашивает он с ухмылкой. — Кто первый до противоположного конца бассейна? На счет три. Раз… Два…

Я стрелой ныряю в воду, как только Олег произносит «три», и сразу погружаюсь в нее с головой, принимаясь быстро загребать руками и ногами. Я совершенно точно уверена, что доберусь до противоположного края бассейна раньше мужчины, и на это есть как минимум две причины.

Первая — я моложе его и меньше по массе. Мое сильное и изящное тело легко разрезает воду, прорываясь вперед по дорожке бассейна.

Вторая — я постоянно тренируюсь, каждые два-три дня, а Олег… Повторюсь: я впервые вижу его в воде. И мы никогда раньше не говорили об этом. За время нашего общения у меня сложилось впечатление, что он вообще не плавал с тех пор, как перестал заниматься этим профессионально. А тренировать других можно и на берегу, знаете ли…

Вынырнув на противоположном конце бассейна, я хватаюсь пальцами за бортик, наклоняю голову, чтобы вытряхнуть из ушей попавшую туда воду, быстро восстанавливаю дыхание и открываю глаза…

Олег уже на месте.

Что?!

Кажется, взгляд у меня чертовски выразительный и говорящий сам за себя, потому что мужчина смеется:

— Что, не ожидала?

— Как?! Как так быстро?! — офигеваю я.

— А ты думала, что я сапожник без сапог, да? — фыркает Олег. — Тренирую других, а сам плаваю хреново?

— Ну почему сразу хреново?! — возмущаюсь. — Я была уверена, что ты обгонишь всех моих одноклассников и одноклассниц… но меня!

— Я занимался плаванием профессионально, — напоминает Олег строго. — Этот навык нелегко вытравить из своего тела и своих мыщц. А ты занимаешься полупрофессионально, не так интенсивно и больше для себя.

— Ла-а-адно… — протягиваю я обиженно, нехотя признавая его победу и собственное поражение. Он ведь даже не запыхался! Монстр!