только не брать во внимание приставучего коллегу. Я беру интервью у двух мастеров (не считая Олега, который поначалу упирается, но в итоге все-таки тоже отвечает на мои вопросы), по-настоящему изучаю клуб и игровые комнаты, знакомлюсь со всеми сотрудниками и через пару недель уже чувствую себя там как рыба в воде. Я всегда знаю пароль — более того, время от времени сама его устанавливаю для сотрудников и посетителей клуба, — для меня всегда готов бесплатный бокал виски-колы в клубном баре, а парни из охраны больше не роются в моей сумочке, пропуская с телефоном и без маски.

Олегу же, напротив, приходится сократить свою работу мастером. Он еще проводит время от времени сессии без проникновения, но все реже и реже: мало того, что я ревную (и честно говорю об этом), так еще и он сам признается, что хотел бы практиковать только со мной. Конечно, для влюбленной по уши девчонки это звучит как музыка, хотя я все еще терзаюсь по поводу игл. Мы с Олегом вроде бы решили повременить с этой опасной практикой, но мое любопытство никак не ослабевает, и в конце концов я прошу его провести для меня сессию.

— Ты уверена? — спрашивает он с сомнением, когда я выдаю это в один из вечеров прямо за ужином.

— Да, — киваю я. — Это не дает мне покоя. Это жажда, которую нужно утолить, даже если в итоге мне не понравится. А в чем дело? — хмурюсь, глядя на него. — Неужели ты боишься чего-то?

— Боюсь, — честно отвечает мужчина. — Не хочу, чтобы ты сбежала от меня, когда между нами все только-только наладилось и стало более или менее надежным и стабильным. Кроме того, через неделю у тебя соревнования по плаванию, — добавляет Олег. — И мне не хотелось бы, честно говоря, чтобы ты отправилась на них с дырявой кожей, уж прости за прямоту… Это будет некрасиво и болезненно: хлорированная вода будет щипать. Может, это даже помешает тебе сосредоточиться на самом соревновании.

— Я никуда не сбегу, — обещаю я и мысленно усмехаюсь: да мне и некуда бежать! Не к родителям же! Олег меня кормит, заботится и помогает. Да и вообще — я люблю его, кажется. Я никуда от него не денусь. — А что касается соревнований — согласна, — киваю. — Давай после. Тем же вечером.

— Как скажешь, — Олег пожимает плечами. Кажется, за прошедшие недели он уже смирился с тем, что я не готова позволить колоть себя хирургическими иглами, а теперь я вдруг сама прошу об этом…

Вместе с летом начинаются и экзамены. Каждый вечер я провожу за учебниками, а каждое второе утро — на плавательной дорожке бассейна. И вот наступает седьмое июня — день, когда я собираюсь порвать всех на соревнованиях (я сама себе обещала), а потом…

Ладно, сначала давайте разберемся с соревнованиями.

15 глава

ЖЕНЯ

Мандраж начинается с самого утра. Когда ты знаешь, что в ближайшие сутки тебе предстоят сразу две важных вещи — региональные соревнования по плаванию среди молодежи и сложная, откровенно опасная БДСМ-сессия, на которой в твое неискушенное подобными экспериментами тело будут загонять хирургические иглы, — невольно переживаешь и дергаешься…

Олег будет рядом со мной все это время — как мой молодой человек, как мой тренер и как мой мастер, — и он начинает меня успокаивать еще за завтраком, видя бурю эмоций, одолевающих мое растрепанное сознание:

— Все пройдет хорошо, детка, не переживай так, — но я все равно чувствую себя как на иголках… ха-ха, иронично звучит, не правда ли?

Соревнования будут проходить в центре столицы в одном из дворцов спорта с большим бассейном, разделенным на стометровые дорожки. Начало запланировано на тринадцать часов. Мы садимся в автомобиль Олега и отправляемся туда около одиннадцати утра, чтобы успеть добраться, подготовиться к старту и немного отдохнуть.

Кроме меня, в заплыве участвует еще девять девушек, возрастом от восемнадцати до двадцати пяти лет.

— Ты вторая самая юная в списке после некой Елизаветы Ворченко, — сообщает мне Олег, когда мы оказываемся на месте, переодеваемся и принимаемся изучать моих сегодняшних соперниц.

— Ей только-только исполнилось восемнадцать, — киваю я.

— Понятия не имею, чего от нее ждать, — признается мужчина. — Я впервые слышу и ее имя, и имя ее тренера. Зато остальных тренеров я знаю, и некоторых их подопечных тоже. Мила Кретова, например, тебе не соперница: ей двадцать четыре, скоро двадцать пять, она медлительная и гораздо тяжелее по весу. Азаренков тренирует своих девчонок — их тут двое, — таким образом, что ты тоже легко их обойдешь, — эти слова меня радуют, но Олег продолжает: — А вот с подопечной Светлова будет сложнее: я знаю, что он гоняет ее, как сидорову козу, у них тяжелые силовые тренировки, она наверняка очень выносливая и быстрая, да и старше тебя ненамного. То же самое с девчонкой Кондратова, плюс я лично знаю Олесю: она умеет играть очень грязно…

— Как можно играть грязно на дорожке бассейна?! — удивляюсь я совершенно искренне. — Это же не командная игра типа футбола или баскетбола, где можно пихнуть соперника или подножку поставить…

— Ты же знаешь Тоню Хардинг? — спрашивает Олег с улыбкой.

— Нет, — признаюсь я. — Кто это вообще и при чем тут она?

— Стыдно не знать таких громких имен, будучи в спорте, — мужчина качает головой и объясняет: — Это американская фигуристка-одиночница, которая каталась в начале девяностых, была победительницей чемпионата Соединенных Штатов в девяносто первом и второй на чемпионате мира.

— Ага… И дальше что?

— Но прославилась она не своими успехами, а своими провалами и скандалами, которые регулярно устраивала на льду. Несколько раз, например, Тоня жаловалась судьям на то, что у нее сломался конек или костюм разошелся, и просила позволить начать программу с начала… А самый известный случай — когда с ведома Тони ее муж и ее телохранитель повредили ногу сопернице девушки — фигуристке Нэнси Керриган, и та была вынуждена сняться с соревнований. Вот тебе и грязная игра в одиночном спорте.

— Вот это да! — выдыхаю я ошарашенно. — Вообще-то, кажется, я все-таки что-то слышала об этой Тоне…

— О ней в