путь ведет в никуда и решились на отчаянный шаг, пригасив Силу крови потомства, дабы дать передышку и позволить клану переродиться.

Решение, требующее твердого характера и не менее твердой воли — ведь это так сложно, обречь собственных детей на слабость, зная, что их внуки и даже правнуки, станут лишь бледной тенью своих благородных предков, достигших высот там, куда остальные боялись даже бросать взгляд.

— Но они это сделали, потому что альтернатива выглядела еще хуже, — я остановился, рассматривая особняк.

Нет, все же — замок-поместье, для обозначения особняка дом слишком велик…

Я резко остановился. Из камней, словно собираясь из обрывков теней сформировалась высокая фигура в рваном балахоне.

Хранитель.

Впечатлительные и незнающие его без сомнений приняли бы за демона. Таким он и выглядел — инфернальная сущность в изодранном плаще, с когтистыми лапами и надвинутом капюшоном, в глубине которого тускло сверкают фиолетовые угольки глаз. За спиной колышется неясная тень, похожая на изогнутые крылья с острыми кончиками, как крючья.

Он стоял и смотрел на меня. А я на него. Пауза затягивалась, но нам не доставляло это неудобств. Страха не было. Всего лишь ожидание, когда меня признают за своего.

Так и случилось. Долгую секунду порождение древней магии вглядывалось в нечто видимое только ей, чтобы потом склонится в церемониальном поклоне. Созданное для единственного — сохранить наследие рода, тварь выполнила задачу и теперь передавала ключи мне.

И это знание вдруг пронзило насквозь — существо было не только Хранителем, оно было Ключником, тем, кто в отсутствии хозяев мог управлять доменом до самого последнего камушка…

Передача контроля походило на порыв холодного ветра. Сначала легкий, потом все более усиливающийся, пока напор не превратился в бушующий ураган, а простой холод не стал стылым морозом.

Мы стояли друг напротив друга и между нами бушевала энергия. И в то же время, всего в метре от нас ни одна травинка на аккуратном газоне не шевельнулась. Дикий ураган незримый ни для кого кроме самих участников ритуала.

Конец пришел резко, тело не выдержало, вырвался вдох:

— Ах-х!

Но разум оставался спокойным. Это понравилось сущности, ведь физическая оболочка всегда слаба, сильна лишь воля…

Мысль кого-то из предков Мещерских уже не вызвала удивления. К тому же, в последнее время они все чаще стали восприниматься мной, как свои.

Я властно взмахнул рукой, не сомневаясь в своем праве повелевать, и астральная сущность отступила прочь, склоняясь в еще одном глубоком поклоне.

Шаг вперед. Перед глазами возникает картинка, как антрацитово-черные статуи ассирийских кудесников рассыпаются в прах. Они выполнили свое назначение, став якорем, связавшим поднятый из Астрала домен с материальной реальностью.

Короткое видение заставило оглянуться. Рисунок пентаграммы исчез, но границы ритуала оставались на грани чувствительности. Пройдет немного времени, и владение начнет расширяться, захватывая новые территории. Оно будет изменят пространство и землю, делая частью себя.

Я вдруг почувствовал облегчение и рассмеялся.

— Хорошо, что Карл установил штандарты на новых границах.

Если сейчас взглянуть сверху, то поместье окажется ближе к глубине острова, чем моря, тем самым, давая простор для освоения побережья. Не знаю, насколько это важно, но запас свободных территорий мог пригодиться.

— Впрочем, от берега все равно недалеко, — последняя фраза прозвучало рассеяно.

Взгляд оббежал строение, уперся в парадный вход с тяжелыми дверями из дуба. В центре снова родовой герб — когтистая лапа, сжимающая шар солнца. Стоило приблизиться, как створки отворились, показался просторный холл, отделанный дорогими сортами деревьев. На стенах охотничьи трофеи, в факельных держателях тлел колдовской огонь.

Из холла направо раскинулся трапезный зал с гигантским камином, необъятными столами и массивными скамьями — здесь устраивали княжьи пиры. Налево уходила анфилада залов, ведущая в помещения главного корпуса и дальше в западное крыло. По центру гостиной поднималась на второй этаж лестница, настолько широкая, что по ней легко разошлись бы десяток человек.

Я машинально остановился. Из памяти всплыло знание: ловушки — их здесь в изобилии, причем везде, начиная от ванных комнат и спален, и заканчивая подвалами с кладовыми. Где-то простые, в виде переворачивающихся плит, где-то с магической составляющей.

Самые сложные и экзотичные играли с временем. Разные временные потоки текли по-разному в разных местах. Сделал неосторожный шаг — и застыл на мгновение, за это время снаружи пробежали столетия. Или наоборот — свернул не туда и попал в замкнутый водоворот, где все повторялось. Самая страшное — ускоренное течение, когда для человека за долю секунды проходят века, и вот уже на пол осыпается трухлявый скелет, искусственно состаренного тела.

Где-то существовали провалы в иные области бытия, незримые даже для сильных магов. Ты заходишь за угол, делаешь шаг — и перед тобой открывается бесконечная равнина с низкими серыми тучами, — ты провалился в Астрал, откуда нет выхода.

Мещерские любили свой дом и с удовольствием оснащали его сюрпризами для нежданных гостей.

Имелись и не столь очевидные ловушки, когда человек переставал понимать, где явь, а где реальность. Разум запутывался, возникал эффект бесконечного лабиринта, где сознание могло блуждать до скончания веков.

И это, не считая более грубых поделок, основанных на физических принципах, вроде заморозки, сжигания заживо, обращения в пыль.

— В гости к ним явно не слишком охотно ходили, — я хмыкнул.

В родовом поместье действительно редко устраивали приемы, не желая пускать посторонних в святая святых. Для этого существовали загородные дворцы, охотничьи домики (которые лишь так назывались, по сути являясь теми же дворцовыми комплексами, но расположенными в лесу) и другие владения, коих у Мещерских на пике могущества хватало с избытком.

Я начал медленно подниматься по лестнице, мельком отметив, что несмотря на проведенное время в Астрале, убранство сохранилось в неприкосновенности, словно хозяева уехали лишь вчера.

При взгляде на интерьер на ум приходило лишь одно — утонченная роскошь. Гобелены, статуи, лепнины, отделка — все выполнено на высочайшем уровне, показывая хороший вкус владельцев. И вместе с тем во всем виднелась аристократичность, четко показывая, что это родовое гнездо очень древней семьи.

На втором этаже началась картинная галерея. Эпические битвы, эпизоды из истории рода, знаменательные события, одиночные поединки и масштабные батальные сцены.

Фамильные портреты шли отдельной полосой. Сходство предков с Тимофеем было налицо. Те же хищные заостренные черты, те же светлые волосы, тот же волевой подбородок и жесткий взгляд. Каждый смотрит с холста на зрителя с превосходством, с толикой высокомерного равнодушия.

Здесь и Бронислав, и другие персонажи из моих видений прошлого. Все они смотрят на меня, ожидая великих свершений…

В конце