С криком древняя-мы отстранилась от своей жертвы. Только в этот момент я заметила, что ее округлый живот опал. Женщина-дерево со старым голосом заботливо приобняло «роженицу».

– Теперь все хорошо, мы. Это ведь твои первые дети? Ты выбрала хорошее оно-мужского пола. Сильное и выносливое. Оно пройдет многие мили, прежде чем упадет там, где твой приплод укоренится и пустит свои ветви к нашему небу. Уважь отца своих детей, мы. Оно отнесет их в новый дом, умрет и станет их пропитанием. Их подпиткой.

Мужчина был все еще под властью волшебной колыбельной. Он не проявлял никаких эмоций. Просто стоял на коленях, покачиваясь, с наполовину закрытыми глазами. Под его кожей на спине наметились бугорки, слабо светившиеся в темноте.

– Выходит, вы сажаете лес, – произнес Слэйто. Он сказал это так, как будто «роды», которые мы наблюдали, не были чем-то ужасным и противоестественным. Он просто отметил, чем они заняты и уточнил это.

При этих словах старуха-дерево отшатнулась, и «роженица» едва не упала на землю: ее удержала лиана, которая тянулась от соединенных колен и уходила в крону гигантского тополя.

– Они-отцы… И оно-женского пола. – Древесная старица быстро овладела собой и оглядела нас. По коже-коре ее лица тянулись жесткие морщины-трещины, глаза поражали глубиной и спокойствием. – Стоило догадаться, что огонь не возник сам по себе.

– Можешь называть нас людьми, так выйдет короче. Нас так называют все, кто не использует нашу плоть как подпитку для своего потомства.

Во мне кипел гнев. Впервые за долгое время я переживала за кого-то, кроме себя самой.

– Люди, значит?.. Я не вижу здесь ни одного человека, – старица пожевала растрескавшимися губами и сплюнула древесный сок на землю. – Колдун, проклятое дитя и правитель. Что вам надо?

– Мы освободим каждого мужчину здесь. А потом пойдем путями тех, кто уже унес ваши семена. И сожжем каждого вашего отпрыска, всех до единого. – Гардио достал из-под короткого плаща палаш.

Но палаш? Помнится, Гардио был копейщиком.

– И что же ты собираешься сделать, человек, который не слышит моих колыбельных? Изрубишь меня в щепки? – Монстр явно издевался, а может, просто тянул время до прихода своих сестер.

– Постой, – сказала я, и, как ни удивительно, Гардио кивнул и послушался. Соотнеся все, о чем я узнала за последние годы, я задала единственно верный вопрос: – Вы тоже ожидаете Коронации?

При этих словах старухины ноги-корни свились под коленями подобно змеям. На ее лице отразилась тревога, но древняя-мы через мгновение подавила свои чувства.

– Проклятое дитя так много знает. Учитывая, сколько в тебе тьмы, это не удивительно… Когда тебя привели, молодняк негодовал… – Она ласково погладила полулежащую древо-деву по пуховым волосам. – Но они слишком юны и ничего не заметили. А я решила понаблюдать, что ты за птица и зачем явилась к нам.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Мы все ждем Коронации. Вы тоже ее ждете – просто этого еще не знаете.

– Кого будут короновать? – подал голос Слэйто.

Старица задумалась.

– Если скажу вам, и кто-то из вас уйдет живым отсюда, это принесет беды. Доставайте ваши ножички. Сейчас вы узнаете мощь древних-мы!

– Вы что, действительно собираетесь драться с ними? – чуть удивленно сказал Слэйто, переводя взгляд с меня на Гардио и обратно. – Вы и вправду видите разницу между этими деревьями и человеческими родителями?

– Мы не похищаем и не убиваем чужих мужей. И это только первый аргумент, – обозленно ответил Гардио. Щеки его раскраснелись, он явно негодовал.

– Ну, люди, конечно, делают это изощреннее, не так прямолинейно… Но за примером далеко ходить не надо. Уже около пяти лет в Королевстве пылает война, удовлетворяя амбиции очень узкого числа людей. Они убивают тысячи себе подобных в борьбе за власть, за право продолжить род на самой плодородной земле, и оставить ее в наследство именно своим отпрыскам.

– Твои слова мудры, маг, – древесная старуха засмеялась, потрескивая и шурша.

– Я не одобряю войн, – прорычал Гардио. – И это несправедливое сравнение.

– А как тебе другое? Например, когда некоего наследника короля, сопливого юнца, спасают из захваченного замка? Солдаты проливают свою кровь, лишь бы мальчик выжил. Телохранители, которых мальчик знал с детства, погибают один за другим. А что особенного в этом сопляке? Только его королевская кровь. Поэтому бедолагам и в голову не придет роптать, они с верой в свой долг примут смерть. Все ради детей короля и продления его рода. И это всегда было так…

– Да как ты смеешь! – Даже при тусклом лунном свете было видно, что глаза Гардио расширились от ужаса.

– А обычаи Кармака, которые упразднили менее ста лет назад? Тренировать подрастающих двенадцатилетних солдат-мальчишек на пленниках, захваченных на приграничных территориях и превращенных в рабов? А то, как в Издоре убивают матерей-шлюх, как только их дочери достигают возраста, достаточного, чтобы сменить свою родительницу на бордельном ложе?..

– Замолчи!

– А что ты скажешь…

– Заткнитесь оба!

Я достаточно слушала их пререкания. Когда-то роль ангела и демона в моей жизни выполняли Атос и Гардио. Но тот и другой не воплощали собой абсолютное зло или абсолютное добро, просто один из из двух ребят был чуть жестче, а другой верил в справедливость. И между ними была я – мечущаяся душа, жаждущая обрести ориентиры.

Время все изменило. Теперь у меня были собственные точки опоры. Гардио уже не напоминал прошлого себя, да и кто знает, что произошло с ним за прошедшие годы. А Слэйто не был похож на Атоса. Генерал легиона Алой Розы скрывал свои надежды и мечты под толстым слоем гордыни и максимализма, потому что так проще жилось и было меньше шансов, что почувствуешь боль за кого-то другого. Он был мальчишкой, который ничуть не меньше, чем я или Гардио, верил в то, что определенная часть человечества заслуживает спасения. Стоявшему сейчас передо мной белому магу и вправду не совсем была присуща человечность. Его чувства были погребены под толщей равнодушия.

Я ощущала это той моей частью, которая была восприимчива к магии. Слэйто в самом деле не жалел людей. Не потому, что он был жесток, а потому, что смотрел на них, не сравнивая с собой. Я видела проблески человечности в нем во время нашего путешествия. Но это были слабые, затухающие всполохи. Его интересовали лишь Аэле и он сам, возможно, еще наемница из Ларосса – но только как подходящий объект для дальнейших исследований.

Что ж, мне предстояло порвать этот замкнутый круг. Лисенок с юга, может, и стал бы прислушиваться к кому-то из этих мужчин. Но Лисица взяла дело в свои руки.

– Меня не волнует ваше мнение, господа. Я собираюсь поджечь этот тополиный сад, потому что лично мне он не нравится. Потому что именно я против высаживания семян на спину людям. И видят боги, я ненавижу монстров, какую бы цель они не преследовали. И это правосудие по мнению Лис. Вопросы есть?