Слэйто, на чье лицо вернулась спокойная чуть расслабленная улыбка, обычно показывающая, что ему абсолютно плевать на происходящее, медленно поднял руку, как ученик, сомневающийся, стоит ли спрашивать строгого учителя.

– Нет, Слэйто. Я спросила риторически – мне плевать на твои вопросы. Ты должен мне за шлем – и поэтому сейчас поступишь, как хочу я.

– Это все очень занимательно, проклятое дитя, – проскрипела древесная старица. – Но я слышу, что пожар затушили. Ваше исчезновение вот-вот обнаружат. Мои сестры придут сюда. И что же ты будешь делать?

Я развернулась к старому деревесному существу. Вокруг меня начали подрагивать язычки черного пламени. С ними словно выплескивалась наружу, в прохладный ночной воздух моя ярость. Я вытащила из ножен свой корундовый меч и направила его на древнюю-мы. Черный камень с трещиной на лезвии поглощал любой свет, падавший на него.

– В этом мире все приходит и уходит: друзья, чувства, мысли, а вот это остается. Самый надежный предмет в мире – сосредоточие моей силы.

– Твой меч не перерубит и моего ростка, дитя, – прошелестел старый монстр.

– Зато прожжет, не так ли, Слэйто? Может, стоит озарить эту ночь?

Я боялась, что он не поймет меня с одного слова, потому что нельзя было больше медлить. Я слышала шелест приближающихся сестер древней-мы. Они спешили сюда, чуя опасность. И старая женщина-дерево тоже была готова броситься на нас и вонзить в горло каждому свои высохшие пальцы-ветки, пустить кровь, а потом разорвать нас на кусочки.

Но маг все понял верно. В один прыжок достигнув меня, он резко провел ладонью по поверхности меча, словно срезал воздух над ним. Мгновенно вслед за его ладонью мой меч начали пожирать языки ярко-оранжевого пламени. Корундовый клинок вспыхнул в ночи ярче любого факела.

* * *

Результат превзошел все мои ожидания. Я уже представляла, с каким треском будет врезаться мой меч в сухое дерево, но лезвие неожиданно прошло через древесную плоть монстра, словно горячий нож сквозь масло. Старая древо-дева оказалась не так проста. Забыв о своей заботливости во время родов, она прикрылась роженицей. И та первой приняла удар моего меча.

Даровал ли ему эту небывалую остроту магический огонь? Или же древние-мы в принципе были гораздо мягче, чем казались? Кто знает. Старая женщина-дерево прикрывалась молодой сестрой, и хотя я отсекла той кисть и часть головы со скальпом, роженица, кажется, не испытывала особой боли. У нее не было сил защитить себя, и старая древо-дева орудовала ею как щитом, а та казалась безвольной куклой в ее руках. Да, я могла кромсать этих монстров, но, похоже, это им не особенно вредило.

– Зри в корень! – раздался крик у меня за спиной. Я так и не поняла, кто это кричал. У меня не было времени обернуться. Старая женщина-дерево не только защищалась: ее длинные сучковатые ладони уже несколько раз пронеслись в паре сантиметров от моего лица. Что за «зри в корень»? Хотя.

Я одним ударом отсекла роженицу от тополя, перерубив тянувшийся от нее и уходивший в крону корень, один из тех, какими были связаны с деревьями все древние-мы. И тогда монстр закричал.

Я никогда не слышала столь чудовищного крика. Высокий и тонкий, он пронзил воздух и заставил сердце остановиться. Вместе с молодой роженицей закричала и старая женщина-дерево. Ей вторили несколько десятков голосов с другой поляны. Все древо-девы кричали, как будто они испытывали невыносимую боль, словно разделили ее с отсеченной сестрой. Но вот крик прервался. И в ту же секунду отрезанная древняя-мы взорвалась, обдав меня древесным соком и усыпав листвой и щепками.

Лицо старой древесной женщины, которой теперь нечем было себя защищать, исказила гримаса ненависти:

– Ты убила нас!

– Пока еще не всех, чудовище, – произнесла я и двинулась к ней. Судя по звукам за спиной, на подмогу сестрам подоспели новые древо-девы. Надеюсь, у Гардио и Слэйто хватит сил им противостоять.

– Расскажи мне о Коронации, существо. И тогда я убью тебя следующей – тебе не придется снова и снова переживать смерть всех своих сестер. Я не могу оставить тебе жизнь – кто знает, где в следующий раз ты решишь пустить корни. Но быструю смерть вполне могу подарить.

С поляны донесся новый крик. Старая женщина-дерево присоединилась к нему. Меня этот вой уже не испугал. Ребята успешно сдерживали толпу живых тополей.

– Проклятое дитя, откуда в тебе столько злобы? Откуда столько тьмы? Зачем ты стремишься разрушить то, чего не понимаешь? Древние-мы были здесь задолго до людей. Новый оборот колеса – и мы снова здесь, чтобы растить свои сады. Зачем ты пытаешься остановить то, чему суждено сбыться?

– Монстров не было в Королевстве, – возразила я, взмахнув перед ней мечом.

Раздался новый крик, старая древо-дева отпрянула.

– А как много из истории Королевства ты знаешь, проклятое дитя? Как далеко в прошлое ты можешь заглянуть? Для тебя зверолюди и древние-мы это чужаки. А для нас вы, люди, лишь сор на нашей земле. Кто дал тебе право судить нас и вершить над нами казнь?

– Вы убивали людей.

– И ты убивала. Да ты же с головы до ног в крови, проклятое дитя. Уже миновали годы с тех пор, как ты последний раз плакала над убитым тобой созданием.

– Речь не обо мне, старая ведьма. Мы говорим о Коронации.

– Значит, шансов нет, – вздохнула древняя-мы. – Ты можешь вырубить нас всех, но ты не остановишь надвигающийся рассвет. Я видела в древесных снах, как из железных дверей выходит Король. И голова его увенчана людскими черепами, и ноги его обуты в кожу ваших детей, и лицо его умыто слезами ваших стариков.

Старая женщина-древо наклонилась ко мне так близко, что я почувствовала смрад ее дыхания.

– Я видела, как проклятое дитя одно встанет против его армии. И я видела твою смерть, – прошептала она мне в лицо. – В одиночестве. Рядом не будет никого.

Почувствовала ли я страх? Ощутила ли горечь? Думаю, я даже не поверила старой древо-деве. Когда ты молод и полон сил, твоя смерть в полном одиночестве где-то в будущем кажется не более чем страшной сказкой.

– Ты пытаешься напугать меня словами о смерти и называешь меня проклятым дитя, но знаешь ли ты, монстр, насколько я проклята на самом деле?

Я двинулась вперед, а древняя-мы отпрянула и лишь своими длинными пальцами скребнула по моей заокраинской броне, не причинив вреда.

– Я не боюсь смерти, умирать вообще легко.

Корундовый меч со свистом рассек воздух и срезал пару пушистых тополинных серег с макушки древесной женщины, которая пригнулась, пытаясь уклониться от удара моего оружия.

– Но не это главное…

Мой меч, пылая огнем Слэйто, вновь очертил дугу возле противника. В воздухе пахло кипящей древесной смолой и растопленным камином. Сладковатый дым застилал глаза, но разве мне это могло помешать?

– Вся суть в том, что я не боюсь жить.