девушке. — Теперь мы можем поговорить.

Ингеборга по-прежнему сидела на полу, обхватив колени. Напряженная поза, затравленный взгляд. Она походила на запуганного ребенка, те же поведенческие реакции.

Настя подошла и присела на корточки рядом. Надо было как-то начать, а это было непросто, черт побери.

— Скажи, ты боишься Виктора?

— Что? — девушка бледно улыбнулась и покачала головой. — Нет. Нет…

— А его? Своего опекуна?

Глаза у Ингеборги сделались огромными, в них заметалась паника. Ни слова она не сказала, но Настя и без того догадалась. Склонилась к ней и спросила едва слышно:

— У тебя с ним был секс? Он принуждал тебя?

Девушка сглотнула, как-то странно вздохнула и стала густо краснеть, губы приоткрылись…

Но Настя так и не услышала, что она хотела сказать.

В палату вихрем ворвался Демидов.

А дальше все произошло очень быстро, Настя не успела среагировать. Он что-то рыкнул Ингеборге, отчего та сразу забилась в угол, а ее рывком подхватил на руки и вышел.

Уже за дверью Настя наконец пришла в себя.

— Немедленно отпустите.

Однако мужчина и думал выпускать ее, захват стал еще крепче. Как капкан, из которого не вырваться живьем. Он подавлял своей властью, заставлял чувствовать себя добычей. В тот момент Настя прекрасно поняла Ингеборгу.

Однако в следующую секунду раздалось:

— Руки убери и отойди от нее.

За его спиной стоял Виктор. Внешне спокойный, шагнул к ним и с циничной усмешкой проговорил:

— Поставь мои деньги на пол.

Это сразу разрядило обстановку. Демидов не спеша спустил Настю с рук, презрительно бросил сквозь зубы:

— Какой же ты продажный.

И не оборачиваясь двинулся вперед.

А Виктор остался с ней, они выходили следом. Но то ли Настя замешкалась, то ли Демидов слишком стремительно двигался — в общем, в санпропускнике они с Виктором оказались вдвоем. Только закрылась с шипением дверь, отрезая их на полминуты в это узкое замкнутое пространство, он резко развернулся к ней.

— С ума сошла! — у него руки тряслись, а глаза горели тревожным огнем.

— Он спал с Ингеборгой, — выдохнула Настя.

— Достаточно было спросить у меня, и ты бы узнала все! Зачем ты его провоцировала?!

Но дело в том, что Настя провоцировала его сознательно. Прекрасно знала, что там камеры и Демидов может видеть и слышать все, что происходит палате подопечной, и сделала это. Ей нужно было увидеть реакцию. Потому что, если она докажет, что имели место действия сексуального характера в отношении недееспособной подопечной, Демидов с опекунов Ингеборги слетит однозначно. А если она докажет насилие, то он пойдет по статье.

И да, косвенные доказательства всех своих предположений она получила. Реакция Демидова оказалась исчерпывающей, но… было еще что-то.

Она смотрела в глаза бывшего, а мысли неслись мгновенно.

— Надо найти свидетелей, понимаешь? — проговорила быстро.

— Этим займемся мы, — сейчас его взгляд буквально горел изнутри. — А ты не смей больше играть в следственные эксперименты и уголовный розыск. Настя, ты понимаешь?! Он держал тебя в руках, он же теперь…

— Не посмеет, — отрезала она.

Дверь стала с шипением открываться, время вышло.

Настя выходила первой. И не успела она выйти, чуть не наткнулась на Демидова, он стоял прямо за дверью. Она остановилась, а мужчина неуловимо подался к ней. Но сзади уже появился Виктор, оттягивая внимание на себя, и теперь во взгляде Демидова была только злость.

Он первым пошел прочь.

***

Когда они выбрались на крыльцо, Демидов стоял у края ступеней, сцепив руки за спиной, смотрел во двор. Никаких эмоций, можно подумать, что им все почудилось.

— Константин Аркадьевич, — окликнула его Настя, — лечащий врач моей клиентки не появился? Нет никаких сведений?

Не сразу, но он качнул головой.

— Нет.

— Я прошу вас ускорить подготовку документации. Мне нужны выписки из истории болезни. И я бы хотела, чтобы мою клиентку обследовала независимая врачебная комиссия. Нужно приобщить заключение.

Повисло тяжелое молчание, наконец Демидов кивнул, давая понять, что разговор окончен:

— Я вас услышал, Анастасия Марковна.

Но когда она уже подошла к ступеням, добавил, словно ничего не произошло:

— Надеюсь, вы поужинаете со мной?

***

Никогда прежде Константину Демидову не приходилось тратить столько времени на женщину. Все они становились послушными сразу. Большинству достаточно бывало взгляда, чтобы признать его полную власть над собой.

Некоторые держались дольше, но и тут все решалось быстро. Приватный разговор, ужин. И женщина готова была не просто отдаться, а исполнить любую его фантазию без всяких условий и ограничений. Игры ему нравились, это единственное, что давало ощутить истинную власть. Одни игрушки ломались сразу, другие занимали его некоторое время, но в итоге надоедали все. Впоследствии он от поломанных игрушек избавлялся.

А эта… Она была в его вкусе. Он отметил ее для себя с первого же взгляда.

Нежная кожа и затаенная страстность. У Демидова в рабынях бывали разные, но предпочитал он именно таких — гордых, но податливых. Она должна была покориться сразу, он же видел готовность самки в ее влажных синих с зеленью глазах.

Сначала казалось — еще немного, и она сдастся. Однако сколько он ни усиливал давление, женщина постоянно от него ускользала. А игра затягивала. В какой-то момент он увлекся настолько, что это превратилось в навязчивую потребность. Теперь он думал о ней постоянно.

А сегодня он испугался за нее.

Не соображал, что делает, действовал на чистых инстинктах. Пришел в себя, только когда ублюдок Терских сказал: «Поставь мои деньги на пол». Это было что-то новое, Демидов прежде не испытывал таких состояний, и это настораживало. Звериная интуиция, никогда не подводившая его, подсказывала, что где-то здесь может крыться опасность. Но отступиться — ни за что, его уже захватил азарт. Он знал, что сможет дожать ее.

Сейчас Демидов смотрел на женщину и ждал, замечая все.

Как приоткрываются губы и как от дыхания движется грудь, скрытая одеждой. Невольно сжал пальцы, вспоминая ощущение ее тела.

***

Простой вопрос, а воздух вокруг вдруг как будто загустел. Настя кожей почувствовала, как напрягся рядом Виктор. От него буквально повеяло предостережением. «Не пойдешь!» В другое время предостережение подействовало бы, но не в этот раз.

Просто все зашло слишком далеко.

Да, изначально она должна была просто по-быстрому оформить развод и больше никуда не лезть. Не играть в психологические игры с монстром и не изображать из себя агента под прикрытием.

Ее задачей было составить бумаги правильно и четко и закрыть это до крайности мутное дело. А там — ей должно было глубоко плевать, кто кому заплатит отступные и куда в итоге пойдут эти деньги.

И, может быть,