– Раз они медлят, мне нужно их подтолкнуть. – Женщина водрузила диадему на голову и подошла к зеркалу. – Да, именно подтолкнуть, и это будет правильно.

Бережно вернув диадему в лоно футляра, Тарновская обнажила высокую грудь и с силой принялась бить по своим плечам, по груди, по бедрам. На нежной коже выступили красные пятна, предвещавшие появление синяков.

Мария довольно улыбнулась: этого она и добивалась. Женщина надеялась, что теперь Стефан станет более решительным.

Киев, 1902 г.

Тарновская влетела в номер Стефана рано утром как разъяренная тигрица. Мужчина, моргая, еще не совсем проснувшись, с удивлением смотрел на любовницу.

– Я думала, ты вчера отвоюешь меня у Василия. – Она задыхалась, высокая грудь вздымалась волнами. – Но ты оказался трусом. Смотри, чего мне стоила твоя трусость. – Ловким движением женщина расстегнула крючки, платье упало к ее ногам, и Тарновская, обнаженная и прекрасная, как древнегреческая богиня, предстала перед Боржевским. – Смотри внимательно, Стефан.

На жемчужной коже пятнами выделялись фиолетовые синяки.

Молодой любовник сжал кулаки и застонал:

– О боже! И он посмел это сделать?

Она выпрямилась:

– Он еще много чего посмел.

Боржевский побледнел и сжал кулаки:

– Я этого так не оставлю, поверь.

– Ты не должен оставлять этого, Стефан. – Ее руки змейками обвились вокруг его шеи. – Иначе я в тебе ошиблась.

Боржевский задрожал: она действовала на него как удар электрического тока. Сладостная дрожь сотрясла все его тело, и он, увлекая за собой Марию, упал на кровать.

Приморск, наши дни

Мы поднимались в горы часа два. Асфальтированную дорогу сменила грунтовка, но вполне сносная: во всяком случае, я не боялся за машину. Перед поворотом на турбазу мы въехали в сосновый лес. Запахло грибами и прелью. Надежда откинулась на спинку сиденья:

– Боже, какая красота! Леночка, как вовремя твои друзья подарили тебе эти буклеты!

Лена засияла:

– Я очень рада, что вам понравилось. Правда, в домиках не такие удобства, к каким привыкли вы.

Надежда махнула рукой:

– Ах, это ерунда.

Через пять минут мы остановились у деревянного двухэтажного домика, напоминавшего сказочное жилище. Женщины вышли из машины. Надежда поднялась по ступенькам и потянулась:

– Какая благодать! Какой воздух! Максим, помоги Лене, перенеси ее сумку с вещами в соседний домик.

– Спасибо. – Леночка улыбнулась мне уголками губ.

– Никогда не жила в таком пустынном месте. – Жена подставила лицо слабому лучику солнца, еле пробившемуся сквозь кроны деревьев. – Действительно, в округе никого нет?

– Никого, – заверила ее Лена. – Так, во всяком случае, сказали мои друзья. Но у нас есть возможность проверить.

– Обязательно проверим, – Надежда достала ключ, который нам передал хозяин турбазы после оплаты, – а я пока осмотрю наши хоромы. Лена, когда ты все распакуешь, приходи к нам, пообедаем. Мы с Максом взяли в ресторане все самое вкусное.

– С удовольствием, – пообещала секретарша, и мы двинулись по тропинке, усыпанной желтоватыми еловыми иголками: они приятно скрипели под ногами. Я попытался взять ее за руку, но она отдернула ее.

– Подожди, не время.

– Я хочу тебя до безумия, – прошептал я. – Может быть, в твоем домике…

Она сверкнула глазами:

– Нет, нет и нет. Ты что, хочешь все испортить? У твоей жены нюх, как у охотничьей собаки.

– Ладно, как скажешь, – отозвался я покорно и больше не дотронулся до нее. Поставив сумку с вещами в комнате, я повернул к выходу, но она остановила меня:

– Макс, ты уговорил Надежду взять диадему?

Я самодовольно улыбнулся:

– Все гораздо лучше. Я сам взял ее. Она в моей сумке.

Она кивнула:

– В синей спортивной?

– Да.

Елена быстро коснулась губами моей щеки:

– Здорово!

– Не стоит благодарности, – отмахнулся я. – Жду тебя на обеде. Кстати, ты позвонила друзьям насчет розыгрыша? – Это слово звучало довольно странно.

Она кивнула:

– Да, позвонила. Все случится завтра утром.

Меня передернуло. Ох, если бы можно было обойтись без всего этого!

– А что потом, Лена?

– А потом ты еще немного поживешь со своей Грымзой, чтобы она не подумала о тебе ничего плохого, и мы рванем из города, а может, даже из страны, если быстро удастся найти покупателя, – пояснила она и слегка толкнула меня: – Ступай к жене, дурачок, иначе твое отсутствие покажется ей подозрительным.

– Слушаюсь. – Мне ужасно хотелось заключить ее в объятия, и я еле сдержался. – До скорой встречи.

Когда я вернулся в домик, Надежда вешала в шкаф нашу одежду.

– Прогуляемся перед обедом? – Она повернулась ко мне, и я кивнул.

– Конечно. Нужно же обследовать окрестности.

– Ты сказал очень прозаично – «обследовать окрестности», – заметила жена. – Только посмотри, какая тут красота.

– Вот сейчас и посмотрим.

Мы вышли из домика, и я с удовольствием вдохнул свежий, пахучий воздух. Здесь, в этом забытом месте, действительно было хорошо. Высокие сосны, словно сказочные великаны, защищали домики от непрошеных гостей, узкие тропинки разбегались змейками в разные стороны.

– Я хочу пройти к обрыву. – Надежда выбрала тропинку посередине. – Мне кажется, туда ведет эта.

– Что ж, давай проверим.

Жена не ошиблась. Через пять минут мы стояли на краю обрыва и смотрели, как лопочет горная речка. Высоко в небе, распластав крылья, летал орел, где-то на вершине сосны кричала какая-то незнакомая птица, и ее крик пробирал до дрожи. Надежда поежилась:

– Этот крик пугает меня. – Она вцепилась в мою руку. – Ты не знаешь, что это за птица? Никогда не слышала ничего подобного.

– Я тоже, – признался я, машинально погладив ее ладонь. – Но тебе нечего бояться, трусишка. Я же с тобой.

Я тоже боялся… Боялся, что Надежда захочет уехать раньше, чем все произойдет. Ох, лучше бы знакомые Лены провернули все сегодня или бы все отменилось. Не было бы этого мучительного ожидания.

– Давай спустимся к воде, – предложила жена и поставила ногу на влажную ступеньку. – Интересно, я не поскользнусь?

– Держись за меня, и все будет в порядке, – подбодрил я ее. Мы благополучно спустились к воде, и Надежда зачерпнула пригоршню.