мимо поворота к кузнице Водера, думал было заехать, но после такого ледяного приема Крипом как-то раздумал сразу, не хочу еще раз в такое же неудобное положение попасть. Вдруг и кузнец не захочет меня признать за своего старого приятеля и компаньона, откажется даже руку пожать?

Не знаю, почему это случилось, но я точно разберусь и всем все объясню как следует.

Стена за кузницами тоже приподнялась по высоте, теперь тут так просто на нее не заберешься снаружи.

Враги и война где-то далеко, а здесь мирная жизнь течет себе спокойно. Трактир тоже внешне украшен и выглядит понаряднее, чем раньше, площадь перед ним вся замощена заново. Видно, что здесь деньги в благоустройство щедрой рукой вкладываются.

Вкладываются однозначно в центре города и в чистых кварталах, особенно начиная с третьей-четвертой улиц, что очень хорошо заметно свежим проницательным взглядом.

По дороге попалась пара похожих на брички повозок и я сразу рассмотрел, что они мягко качаются на рессорах.

И лошади в них запряжены дорогие очень с первого взгляда, и на козлах кучера сидят в нарядной одежде.

Раньше не было такого совсем в городе, чтобы богатые люди держали кучеров и отдельные экипажи, а вот теперь они появились и никого не стесняются.

Явно наметилось серьезное расслоение в городе — нищие окраины и благополучные районы центра. Это я еще около Ратуши не гулял, туда теперь всякую голытьбу и не пускают наверно вообще.

За городом как-то таких изделий ни разу не видел, но с другой стороны, зачем богатому люду, а только такие сейчас могут кататься с повышенным комфортом по местным дорогам, спешить в сторону моста через Протву?

Там одни крестьяне ездят и все, ни мастерских, ничего другого там нет.

Значит Водер с помощью старосты-кузнеца Глория, отца прекрасной Фины, все же наладил производство рессор. Теперь Крип должен собирать такие повозки одну за другой, а поэтому зарабатывать по-прежнему огромные деньги вместе с кузнецом.

Но этого счастья и успеха по нему точно не заметно, ведь сидит мой бывший компаньон с довольно несчастным видом за столом. Значит, что эти навороченные повозки точно не ему деньги приносят. Хорошо бы еще с Водером встретиться, может, что и он новой жизнью тоже теперь не сильно доволен.

Народ с интересом рассматривает нашу небольшую процессию из меня и обоих гвардейцев, потом мы слезаем с лошадей около коновязи трактира, но их тут же забирает кто-то из рядовых гвардейцев и уводит на конюшни.

Нам в городе они теперь точно больше не нужны, но такая оперативность с уведенными лошадьми намекает мне, что ждут нас здесь. Или договорено у властей с Торком, когда мы должны вернуться, или на воротах все предупреждены, что делать при моем появлении.

Городские власти должны тщательно подготовиться к моему появлению, ведь связывают наверняка со мной очень большие надежды. Что я опять потаскаю для них каштаны из огня и снова скромненько отойду в сторону, оставив их в одиночестве на парадной трибуне принимать овации остальных горожан и прочих черноземельцев.

Пара моих мешков, предупредительно пошитых под старину отправляется мне на плечо, а мы заходим в сам трактир.

«Одежды дорогой нужно сходить прикупить. Жаль, что пока некому подсказать модные фасоны» — понимаю я, видя перед собой достаточно богато одетых посетителей трактира.

А у меня на себе сильно потрепанные и выцвевшие куртка и порты, которые еще девять лет пролежали в сырости под землей. Не гоже в таком виде начинать серьезные переговоры с городскими властями однозначно.

Теперь я к таким вещам, как представительский вид, уже серьезно отношусь, ибо везде принимают по одежке. И в Ратуше Астора тем более.

Ладно, что хоть дорогое, качественное мыло имеется с собой в этот раз, и я все их простирал в нагретой на костре воде, но почету мне эта моя одежда явно не придает.

Но жрать уже очень сильно хочется и горло пересохло от пыли дорожной и еще в ожидании глотка холодного пивка. Пока осматриваюсь на входе в трактир, пытаясь понять, что меня ждет здесь.

Не то, чтобы я опасаюсь чего-то, но вариант, что хозяева города попробуют надо мной подоминировать по своей глупости — не отвергаю изначально. Не должны вообще, но кто его знает, насколько они тут зажрались?

Здесь же собрались такие все основные и привыкшие чувствовать себя хозяевами жизни граждане славного города Астора. Наверно, что как раз собрались, чтобы на меня посмотреть вблизи получше и узнать, если кто меня раньше видел и помнит.

В основном молодежь лет двадцати-двадцати пяти, не старше, но и несколько взрослых мужчин есть тоже. И среди них я узнаю пару когда-то виденных в Ратуше Капитанов. Не самых основных и весьма пожилых, лет им по сорок пять-пятьдесят по внешнему виду. Что очень солидно для этого мира, что еще ходят и головой соображают.

«Значит, это реально именно меня встречают» — догадываюсь я: «Непонятно только, что это значит еще».

«Ну, особо ничего здесь не изменилось, столы теперь стоят пошире, сам трактир выглядит побогаче, зато и народа в обед тут не так много как раньше» — замечаю я при первом взгляде.

Публика, занимающая несколько столов внимательно рассматривает меня, на гвардейцев рядом не обращая особо внимания.

«А вот посетители трактира выглядят гораздо побогаче, уже точно не прежние простые мужики и не обычные ремесленники. Кто-то из приближенных к власти. Или даже сама власть» — снова понимаю я: «Поменялась публика очень заметно.»

Мы садимся втроем за свободный стол, подлетает парень и принимает заказ, протараторив те блюда, которые есть в готовности. Я заказываю пока на всех и побольше, видя, что Торк и Учитель стесняются сами что-то заказать.

— Что такое? Чего вы молчите? — обращаюсь я к ним.

— Тут стало очень дорого для нас, — говорим мне Учитель, — мы бы выпили только пива и все.

— Да, — поддерживает его Торк извиняющимся тоном. — Я же говорил, что мы сюда больше не ходим.

— Ничего, сейчас время нормально перекусить. Мы с раннего утра в пути и точно не будем голодать, — отвечаю я.

— За деньги не переживайте, ваш старый товарищ может их заработать все, какие только есть в Асторе.

Мужики не спорят, поставил их в курс дела Сохатый про мои серьезные доходы от лечения. И это я заработал только на пустынном берегу Протвы, сколько я могу нарубить капусты в самом Асторе — это уму непостижимая сумма.

Я пока отхожу к стойке с