— Сын родился у тебя, тоже Ольгом назвала его. Смышленый такой парень и красавчик. Грита живет в том же доме, но в одной квартире только, который ты ей тогда купил. Иногда ко мне уходит пожить, когда со своим купцом поссорится.

— Как у нее жизнь? Выступает где-то?

— Да не просто все у нее. Тут нужно с самого начала рассказ вести. Пойдем на кухню.

Мы садимся за стол, где я много раз завтракал, Клея ставит в очаг местный чай завариваться, потом ловко разводит под ним огонь и вскоре я все узнаю подробно.

После этого становится мне очень печально, а еще злость начинает потрясывать.

— Только пришла весть в город, что ты оказался Магом, как Совет Капитанов подсуетился. Приняли закон, что все имущество Магов обязательно переходит в пользование городу. Это как бы про тех Магов, которые враги на Севере, принято было, а попал под него именно ты. Ну именно поэтому и приняли его так быстренько, что твое добро всем интересно оказалось.

— Что? Я там на Севере за город воевал, Магов убивал беспощадно, всем воинам, что со мной были, жизнь спас, а они тут на мое добро рты разинули? Какие все же неблагодарные твари! — я очень поражен скорости, с которой начали меня грабить городские власти.

И ведь закон еще протащили через Совет Капитанов? Ну в этом-то нет ничего удивительного, до чужого добра все охочи, когда оно очень солидное, а хозяин где-то далеко кровь чужую реками проливает.

И это когда я за сам город воюю? Ну точно дали приказ командиру тех взводов Гвардии, которые на поддержку прислали, меня прибить в конце потихоньку! Чтобы я по возможному возвращению не потребовал свое имущество обратно, как герой войны с Магами.

Я ведь мог потребовать, а ответить властям было бы нечего.

— Да, все так и вышло. Но начал все именно Капитан Кройнц. Очень уж ему твой хамам приглянулся, поэтому его первым делом у нашего агентства забрали уже через пару месяцев. Он ведь и начал эту волну, когда на все доходные места сами Капитаны или их дети в основном лапы наложили. Так теперь и живем в городе, чуть кто денег начинает зарабатывать побольше, как приходят и делают предложение от которого трудно отказаться. Все сила и власть теперь четко у этих двадцати капитанских семей. Нет, у восемнадцати семей, двое Капитанов умерли без наследников или не приняли их детей потом в свой круг остальные. наверно. слишком простоваты для такого дела оказались. Там теперь в Совете осталось в живых и при делах всего шесть старых Капитанов, они еще участвуют в Совете, но заправляют всем там уже молодые. Требуют себя тоже называть Капитанами, хотя их-то не за что совсем.

— Понятно, меньше народу — больше кислороду, — говорю я про уменьшение количества элитных семей и отвечаю на непонимающий взгляд Клои, — не обращай внимания, это из нашего магического.

— И что, забрали вот так у вас хамам и потом продали его кому-то? Из своих задешево?

— Нет, оставили в собственности города, а значит, что Совета Капитанов. Так у них договорено, что как бы для города забирают, не подкопаешься. Поставил своих сыновей там Кройнц рулить и все, теперь они там дела делают, кассу себе в карман кладут. Потом пришли уже другие Капитаны, забрали у Крипа мастерские, у Водера часть кузниц, все он им не отдал правда, уперся насмерть. Сначала на твое кинулись, когда его делить закончили — пошли дальше по городу. У хозяина «Лисы и журавля» часть в трактире забрали тоже, а потом и совсем его подвинули.

Что-то такое я и подозревал, когда обнаружил каких-то сопляков, командующих в мастерских и трактире.

— Теперь эти восемнадцать семей и их приближенные не знают, куда тайлеры девать, а всем остальным стало гораздо хуже жить. И из-за войны, и из-за их жадности тоже, — так в народе говорят. — Гребут только под себя и все.

— А те тридцать процентов от Торгового Двора? Которые я агентству оставил? Про них, понятно, вообще нет смысла спрашивать?

— Конечно, все твое имущество сразу отобрали. С агентством нашим, правда, так быстро не разобрались. Мы потом еще целый год шикарно зарабатывали, — с гордостью рассказывает Клоя.

— Год? А потом?

— Через год пришли к нам жена самого Кройнца и жена главного мытаря Шидера, неглупые они обе очень женщины. Предъявили нам все наши доходы, все из книги регистрации покупок взяли и сказали, что теперь мы работаем за обычную плату, а агентство они забирают под себя. Орния послала их сразу, ты же ее знаешь, но власть просто перекрыла нам всю регистрацию сделок в Ратуше. Этот чиновник, который каждый раз по полтайлера на лапу получал, расстроился очень, но против приказа идти и не подумал. Пришлось Орнии извиняться и снова выходить работать за пару тайлеров уже не хозяйкой, а просто работником.

— Вот ведь гадины какие хитрые! — возмущаюсь я.

Теперь понятно, почему Торк так настойчиво молчит про работу жены в агентстве. Именно потому, что на него — ах! вот ведь какие люди руку наложили. Жены этих самых людей.

— Да, такие и есть. Кажется, что они сначала Абель взяли в оборот, та им все и рассказала. Она сразу из агентства ушла, не стала ни на что претендовать после этого. Да, так оно и получилось, больно уж они все хорошо знали про наши дела и доходы высокие.

— А вы что? Как дальше дело пошло? — очень мне интересно стало.

— У нас все по-разному получилось. Шесть свободных квартир оказалось в работе, кроме денег еще, отнимать их не стали, хотя точно знали и понимали, что это твои деньги вложены. Еще шесть сотен золота хранилось у меня. Но про это никто кроме нас не знал, поэтому новые хозяйки решили с нашими личными квартирами не связываться. Вот мы их и поделили между собой — две мне, три Орнии и одну Клее. По заслугам и работе в агентстве. Деньги оставили пока лежать, раз нам сделки прикрыли.

— И что потом?

— Я ушла из агентства, уже поняла, к чему все это идет. Муж мне все рассказал, как это неприятно, когда чужие, наглые люди заходят в твою мастерскую и прикрываясь своим высоким положением и