Волк, идущий впереди, остановился, принюхался к чему-то и завыл. Я подошла к нему, тот мотнул головой, фыркнул и показал лапой направление.

— Я поняла, — кивнула волку, — ты дальше не пойдешь. Спасибо тебе.

Волк после сказанных слов развернулся, побежал и через пару шагов словно растворился в лесу.

— Ну что, Мур, идем? Мне кажется, осталось недолго.

Минут через десять я заметила лесную тропинку, вскоре она сменилась на более широкую, вымощенную гладким камнем.

И вот наконец нам открылся вид на заброшенный храм.

Храм. В Колтоне у меня не возникало желания посмотреть на Храм Света, но сейчас я жалею, что не сделала этого. Было бы с чем сравнить.

То, что открылось моему взору, представляло собой одноэтажное здание, абсолютно черные каменные стены. Без разводов, без намека, что за материал использовали строители. Высотой примерно в два человеческих роста, оно тем не менее казалось величественным, наверное, такое впечатление создавалось из-за шпилей, украшавших сверху стены храма. Четыре, в каждом углу по одному, они словно устремленные кверху ракеты, готовые ко взлету и ждущие команды. Команды, которой им видно уже не суждено услышать.

Здание было древним. Даже не старым, такое ощущение, что оно возникло вместе с основанием мира. Я тряхнула головой. Странные мысли приходят в голову. Никогда не считала себя знатоком архитектуры. Но сейчас мне нестерпимо захотелось прикоснуться к полуразрушенным стенам, хотелось услышать их «рассказ». Я медленно положила обе ладони на черный камень, закрыла глаза.

— Вика! — услышала голос кота.

— Мур, ты не вовремя.

— Да? — кот потерся о мою ногу, задрал голову. — А когда вовремя, когда ты с камнем наговоришься?

Вот нахал.

— А откуда ты знаешь, что я собиралась делать?

— Я же твой фа-миль-яр, — по слогам проговорил котик, как будто это что-то объясняло.

Я молча смотрела на Мура, ожидая продолжения, но тот, видимо, посчитал, что этого достаточно:

— Внутри кто-то есть, — котик понизил голос и еле слышно прошептал, — И этот кто-то мне не нравится.

Я посмотрела на огромные двухстворчатые двери, которые сохранили вполне презентабельный вид, в отличие от стен. Двери были открыты, но изнутри не раздавалось ни звука.

— Ты уверен?

— Уверен, там кто-то есть и я не хочу туда идти.

— Побудь здесь, Мур, — приняла решение я. — Я пойду одна.

Подошла к двери, застыла в нерешительности. Почувствовала рядом кота, не смог все-таки отпустить меня одну. Настоящий защитник. Я спрятала улыбку и смело шагнула внутрь.

Глаза постепенно привыкали к полумраку, мы с Муром почти не дышали. Внутри появилось чувство смутной тревоги, какой-то неправильности происходящего. Пройдя несколько шагов вперед, я остановилась.

Позади раздался характерный звук закрывающейся двери.

Я обернулась. Пять фигур, облаченных в черные свободные плащи. Их лица закрывали широкие капюшоны. Они стояли в ряд. И молчали.

— Добрый день! А я тут прогуливалась неподалеку, решила вот зайти заглянуть, кто в теремочке живет, — понимала, что несу бред, но уж сильно действовали на нервы эти молчаливые фигуры.

— Это она, — услышала я глуховатый голос. — Взять ведьму!

С рук одной из фигур в меня полетел яркий белый шар. И мир распался на мелкие осколки.

Очнувшись, не спешила открывать глаза, не думаю, что меня ждет что-то приятное. Сосредоточилась на внутренних ощущениях. Ничего не болит, уже хорошо. Голод, жажда, это тоже нормально.

Пошевелить не получалось ни рукой, ни ногой. Связали меня что-ли? Сердце начало учащенно биться. Сразу вспомнилось прочитанное о пытках инквизиторов.

— Я вижу, что ты в сознании, ведьма, — раздался знакомый голос.

Невероятное облегчение. Не думала, что так обрадуюсь голосу Кэра. Открыла глаза.

Унылые серые стены, тусклое освещение, исходящее от нескольких зажженных свечей. В углу стол, на котором в творческом беспорядке навалены разные инструменты. Рассмотреть с моего места не удалось какие именно. Потому что лежала я связанная на столе. Причем связали меня на совесть, даже при большом желании не получалось пошевелить не только ногой или рукой, но даже кончиками пальцев.

Но для моей магии это не преграда, пришла в голову мысль. Попробовала поджечь веревки, которыми меня спеленали как куколку. Ничего не вышло. Абсолютная тишина. Я прислушалась к внутренним ощущениям. Магия, которую подарил мне этом мир, исчезла. Вот теперь страшно.

— Не старайся, — инквизитор подошел совсем близко ко мне, показав мне кроваво красный камень, — Видишь это? Рядом с этим камнем ты не сможешь воспользоваться своей силой.

Разговаривающий враг — наполовину побежденный, вспомнила я. Да и была у него не одна возможность убить меня. Я нужна ему. Но для чего? Надеюсь, не для показательной казни. Да и врагом назвать его можно только с натяжкой. Ничего плохого он мне не сделал. Пока не сделал, поправила я себя.

— Пить будешь, ведьма? — насмешливый голос отвлек от невеселых мыслей.

Кэр показал мне мою же бутылку вина, оставленную в избушке Моры.

Я улыбнулась. Чувство юмора у него есть, может и подружимся. Он в точности воспроизвел сцену нашего знакомства, только теперь связанной на столе оказалась я.

— Ты такой романтичный, — слова вышли с хрипом, горло пересохло, — К столу пригласишь?

Инквизитор рассмеялся.

— Слушай, — я прокашлялась. — Когда привязан мужчина — это даже пикантно, а вот когда мужчина привязывает девушку без ее согласия — это уже ненормально.

— Ты на что намекаешь, ведьма? — Кэр удивленно смотрел на меня. — Я не собирался…

— Ох, оставь подробности, — я громко вздохнула. — Об извращениях инквизиторов ходят слухи. Не думаю, что они слишком преувеличены.

Мужчина наклонился ко мне и грозно проговорил:

— Знаешь, что я хочу сказать тебе, ведьма?

— Что ты старый солдат и не знаешь слов любви? — съехидничала я.

Кэр с минуту пыхтел, так близко наклонившись ко мне, что я разглядела радужку его глаз. Карие с зелеными прожилками. Я молчала, пусть мужчина соберется с мыслями. Судя по всему, не было у него большого опыта общения с противоположным полом.

— Жить хочешь, ведьма? — выдал инквизитор, ни на йоту не отстранившись от меня. Вот и перешли к самому главному.

— С тобой что-ли, воин? — Кэр побледнел, видимо, перспектива сожительства со мной не представлялась ему хорошей идеей.

Даже обидно. Конечно, тоже не собиралась с ним вступать в какие-либо отношения, но женское самолюбие задето.