а? — подмигивает мне дядя Саша, грузный мужчина, работающий водителем в автобусном парке, доставая рюмочку, — Чисто символически!

Себе он тоже наливает чуть-чуть… буквально грамм тридцать, а мне почти в три раза меньше… но сколько тех гостей ещё впереди!

— Возьмите, непременно возьмите! — тётя Нинель, раскрасневшаяся и вкусно пахнущая пирожками с капустой, суёт в руки одуряющее пахнущий свёрток из вощёной бумаги, от которого тянет копчёностями и чесноком, а ещё — печевом, — Домашняя колбаска! И пирожки!

Киваю, благодарю… и думаю, успею ли я донести до квартиры выпитый чай?

… успел, но дома у нас тоже — гости! Одна из маминых приятельниц выгуливает шубу, придя в гости с конфетами и импортным (!) кофейным ликёром, наличию которого полагается охать и ахать, а я, взглянув него, едва не морщусь — редкая дрянь! Зато, чёрт подери, дефицит… с Запада!

— Знакомый привёз, — небрежно о ликёре, — моряк, в загранки ходит!

Ахи, охи…

— Миша-а! — из туалета отзываюсь не сразу.

— Да, мам?

— Сходи за отцом, он, наверное, у Даниловых застрял! Да стой! Куда ж ты сразу… вот, попробуй орешки со сгущёнкой, Антонина Львовна испекла. Да не перебьёшь ты аппетит! Всего один!

— Да стой ты… — это уже почти в дверях, — я хоть гостинцев с собой дам!

— Ага… — взгляд на часы, подбирающиеся к десяти, пальто на плечи и трусцой, по свежему снежку в соседний дом.

У Даниловых отца не оказалось, зато у Фельдманов был и отец, и Данилов, и ещё целая куча мужиков, пробующая под коньяк «Николашку», то бишь ломтик лимона, полукругом посыпанный сахарной пудрой и мелко молотым кофе.

— … а ничего так! Умел царёк выпить и закусить!

— Во! Малой, зацени! — в руке у меня уже лимон.

— Да по чуть! — инициатор спаивания несовершеннолетнего делает «глазки» отцу, — Для запаха просто! Он у тебя уже мужик совсем, ты думаешь, портвейн не пьёт?

Пью, закусываю… и трусцой домой, нагруженный гостинцами от Фельдманов. А парой минут позже — к Фельдманам, потому как ну в самом деле… что мы, не русские⁈ Хм…

На улице народа не то чтобы совсем много, но хватает, и везде ёлки, ёлки… не такие парадные, как в моём времени, наряженные куда как попроще, но — нормально! Ёлки, и детвора, и катки во дворах, и горки, и…

… тот самый случай, когда не то чтобы ' раньше было лучше'… но по крайней мере — не хуже! Хоть в чём-то…

— Таня? — скребусь в дверь, — Вот…

Протягиваю подарок, запакованный в бумагу, но она не спешит принимать. На лице сложная гамма чувств… но у нас вообще всё сложно, и я спешу объясниться.

— Ну… мы же в любом случае друзья, верно? — и понимаю сейчас, что наверное, только друзья… так будет лучше.

— Д-да… — кивает та, — Спасибо! Только если…

Взгляд на свёрток.

— Да недорого! — понимаю без лишних слов, — Достать непросто, это да, но это уж кому как, сама понимаешь.

— Хорошо… — несмелая улыбка, — я тебе тоже приготовила, подожди!

Назад иду, одев подаренные Таней варежки — сама, между прочим, вязала! Настроение… ну, так себе, если честно. Философское.

— Мама, а дед Мороз придёт к нам? — допытывается кроха лет трёх, попавшийся навстречу вместе с мамой.

— Конечно! — смеётся та, — Пойдём быстрее, а то, может быть, он уже у нас!

— Побежали! — и побежали… а у меня сердце кольнуло. Потому что… всё, черт побери, сложно! И вообще, и с детьми, и с жизнью…

— Мишка! — налетел на меня бывший одноклассник, — Здорово! С наступающим!

— Привет, Сань, и тебя!

— Потом, после курантов, айда во двор! — зовёт он, — Все наши будут! Полпервого начнём собираться!

— Буду, — обещаю я, чувствуя, как уходит прочь накатившая было философская тоска, — непременно буду! Ладно, давай!

Пятнадцать минут спустя, я, сполоснувшись и одевшись во всё чистое, уже сидел за столом и слушал несколько обрывистые праздничные разговоры…

— Передайте, пожалуйста, оливье…

— … так вы говорите, на сто восемьдесят градусов ставить?

— … автобус от работы… — а это отец агитирует Льва Ильича, супруга Антонины Львовны, на зимнюю рыбалку.

— А где бенгальские огни? — спохватилась Антонина Львовна, отложив вилку и озираясь по сторонам.

— Кто шампанское откроет?

Вызвался отец, показав в этом деле некоторый профессионализм, и тут же разливая его — всем по чуть, ибо в данном случае важнее символизм, а не количество алкоголя.

По телевизору начали бить куранты и мы сдвинули бокалы, желая заветного…

— На будущий год — в Иерусалиме! — шепнула мне на ухо мама.

— На будущий год — в Иерусалиме, — ответил я, сглатывая подступивший к горлу комок.

[i] В качестве примера могу привести Хэди Ламар, известнейшую американскую актрису 30-х — 40-х. гг. Совместно со своим другом (композитором!) она ещё в 1942 году получила патент на изобретение «Системы секретной связи» (для торпед), и именно это изобретение легло в основу связи с расширенным спектром, а это и мобильная связь, и вай-фай.

Из современников — Вакарчук «Океан Эльзы», который является кандидатом в области теоретической физики и экономистом-международником.

[ii] В РИ Буйнов служил в ракетных войсках.

[iii] Пиво в заводских столовых продавалось вполне официально до начала 70-х, пока власти не начали закручивать гайки. Но разумеется, кое-где начальство закрутило гайки на несколько лет раньше.

Глава 6

Пока — гипотетически!

— Перерыв! — устало озвучил Буйнов, отходя от синтезатора, и все загомонили разом и вразнобой, обсуждая репетицию. Как это всегда бывает в творческом коллективе,