Прошли мимо растения с большими мясистыми листьями, четырехфутовой шеффлеры. Когда- то Тина купила ее совсем маленькой, и теперь у нее возникло острое желание остановиться, несмотря на риск, и взять свою любимицу с собой. Но перед мысленным взором возникли алые глаза, желтозубая ухмылка (лик Смерти), и она не сбавила шаг.

Только крепче сжала журнал, который несла в левой руке. Знала, что никак нельзя его потерять.

В прихожей Элиот распахнул входную дверь, первой вытолкнул Тину на залитое светом заходящего солнца крыльцо, вышел сам.

— На улицу! — крикнул он.

Перед мысленным взором Тины возник леденящий кровь образ: дом, разлетающийся от гигантского взрыва, шрапнель из дерева, стекла и металла, свистящая вокруг нее, сотни острых осколков, впивающихся в ее тело, с головы до ног.

Выложенная плитами дорожка, казалось, растянулась на мили, но в конце концов Тина миновала ее, добралась до тротуара. «Мерседес» Элиота стоял на другой стороне улицы, и до автомобиля ей оставалось пройти шесть или восемь футов, когда прогремел взрыв, и ударная волна бросила ее вперед. Тина споткнулась, потом врезалась в борт автомобиля, больно стукнувшись коленом.

В ужасе обернувшись, позвала Элиота. С ним ничего не случилось, он был рядом, целый и невредимый, взрывная волна даже не свалила его с ног.

Гараж взорвался первым. Ворота сорвало с петель и отшвырнуло на подъездную дорожку. Крыша разлетелась фейерверком осколков шифера и горящих щепок. И еще до того, как осколки шифера упали на землю, прогремел второй взрыв, язык пламени взметнулся над домом, из окон повышибало те стекла, что уцелели при первом взрыве.

Остолбеневшая Тина наблюдала, как длинный огненный язык вырвался из окна и зацепился за соседнюю пальму, сухая часть кроны которой вспыхнула как спичка.

Элиот оттолкнул ее от «Мерседеса», чтобы открыть дверцу со стороны пассажирского сиденья.

— В машину! Быстро!

— Но мой дом горит!

— Тебе его уже не спасти.

— Мы должны дождаться пожарных.

— Чем дольше мы здесь пробудем, тем быстрее нас возьмут на мушку.

Он схватил ее за плечо, развернул лицом к себе, понимая, что пожар гипнотизирует ее, словно удав — кролика.

— Тина, садись! Давай уедем отсюда до того, как начнется стрельба.

Испуганная, потрясенная скоростью, с которой разваливалась привычная жизнь, Тина подчинилась. Элиот захлопнул дверцу, обежал «Мерседес», сел за руль.

— Ты в порядке? — спросил он.

Она тупо кивнула.

Пистолет Элиот положил на колени, стволом к своей дверце. Ключ из замка зажигания он и не вынимал. Завел двигатель. Руки его тряслись.

Тина смотрела в боковое окно, наблюдая, как багровые языки пламени жадно пожирают ее наполовину разрушенный взрывами дом.

Когда Элиот отъезжал от горящего дома, к нему уже вернулось обостренное чувство опасности, знакомое по годам армейской службы.

Глянув в зеркало заднего обзора, он увидел черный микроавтобус, который отъехал от тротуара в полуквартале от них.

— За нами следят, — прокомментировал он.

Тина оторвала взгляд от дома и посмотрела в

заднее окно спортивного автомобиля.

— Готова спорить, за рулем тот негодяй, что устроил этот взрыв.

— Вероятно.

— Если бы я добралась до него, то вырвала бы ему глаза.

Ее реакция удивила и порадовала Элиота. Насилие, с которым столь неожиданно столкнулась Тина, потеря дома, столь близкое дыхание смерти, казалось, вогнали ее в ступор, но вышла она из него на удивление быстро. Способность Тины держать удар впечатляла.

— Пристегнись, — скомандовал Элиот. — Сейчас поедем быстро, и не по прямой.

Она повернулась лицом к ветровому окну, пристегнулась.

— Попытаешься оторваться от них?

— Не просто попытаюсь.

В этом жилом районе не разрешалось ездить быстрее двадцати пяти миль в час. Элиот вдавил в пол педаль газа, и низкий, с плавными обводами, двухместный «Мерседес» прыгнул вперед.

Преследовавший их микроавтобус стал быстро уменьшаться в размерах, пока расстояние между ними не составило полтора квартала. И перестало увеличиваться, потому что водитель микроавтобуса тоже прибавил скорости.

— Нас ему не догнать, — пояснил Элиот. — Он может разве что не отстать.

Из домов выходили люди, чтобы посмотреть на пожар. Некоторые оборачивались на проносящийся мимо «Мерседес».

Через два квартала, поворачивая, Элиот придавил педаль тормоза, сбрасывая скорость с шестидесяти миль в час. Завизжали шины, автомобиль повело в сторону, но превосходная подвеска и чутко реагирующая на любой маневр система рулевого управления при прохождении поворота удержали «Мерседес» на всех четырех колесах.

— Ты же не думаешь, что они начали бы в нас стрелять? — спросила Тина.

— Откуда мне знать? Они хотели обставить все так, чтобы ты погибла при взрыве бытового газа. И, полагаю, для меня они запланировали самоубийство. Но теперь они знают, что нам о них известно, могут запаниковать, пойти на все. Мне понятно только одно: они постараются не дать нам уйти.

— Но кто…

— Я тебе все расскажу, но позже.

— И что они сделали с Дэнни?

— Позже, — резко бросил он.

Тем же манером он обогнул второй угол, третий, пытаясь исчезнуть из зоны видимости преследователей до следующего поворота, чтобы они не смогли определить, куда именно он повернул. Но слишком поздно увидел на четвертом повороте знак «Сквозного проезда нет». Они уже повернули и теперь ехали по тупику между оштукатуренными, скромного вида домами, по десять с каждой стороны.

— Черт!

— Может, развернуться? — спросила Тина.

— И при выезде натолкнуться на них.

— У тебя пистолет.

— Они тоже наверняка вооружены, и, возможно, не только пистолетами.

Элиот увидел, что в пятом доме по левую руку ворота гаража подняты, а автомобиля в нем нет.

— Нам нужно укрыться, — добавил он.

Решительно заехал в гараж, как в собственный.

Заглушил двигатель, выскочил из машины, подбежал к воротам. Опускаться они не хотели. Он подержал за нижний торец, потом понял, что управление автоматическое.

— Отойди, — раздался за его спиной голос Тины.

Она тоже вышла из «Мерседеса» и уже нашла на

стене кнопку включения электромотора, опускающего ворота.

Элиот выглянул на улицу, микроавтобуса не увидел, отступил на шаг. Ворота гаража опустились, скрывая их от всех, кто мог проехать мимо.