Тина посмотрела направо, налево.

— Черного микроавтобуса нет.

— Это хорошо. — Элиот развернул «Мерседес» к выезду из тупика.

В нескольких кварталах к северу, над тем местом, где стоял дом Тины, в сгущающихся сумерках в небо поднимался столб черного дыма, подсвеченный последними лучами заходящего солнца.

Петляя по улицам, они все дальше уезжали от пожарища, и буквально на каждом перекрестке Элиот ждал появления черного микроавтобуса.

Тина тоже не питала особых надежд относительно их спасения. Всякий раз, когда он искоса смотрел на нее, она, с напряженным лицом, закусив нижнюю губу, или наклонялась вперед, вглядываясь в новую улицу, или поворачивалась, чтобы убедиться, что на хвосте никого нет.

Однако к тому времени, когда они добрались до бульвара Чарлстона (через Мэриленд-паркуэй, Сахара-авеню и Лас-Вегасский бульвар), напряжение начало спадать. Они уехали достаточно далеко от района, где жила Тина. И кто бы их ни искал, какой бы огромной ни была эта неведомая им организация, город был слишком большим, чтобы опасность подстерегала их за каждым углом. С миллионом постоянных жителей, двадцатью миллионами туристов, приезжающих ежегодно, и с окружающей пустыней, Вегас предлагал тысячи укромных уголков, где два человека, убегающие от погони, могли перевести дух и решить, что делать дальше.

По крайней мере, Элиоту хотелось в это верить.

— Куда теперь? — спросила Тина, когда они мчались на запад по бульвару Чарлстона.

— Давай проедем несколько миль и поговорим. Нам нужно многое обсудить. Наметить планы.

— Какие планы?

— Как выжить.

Ведя автомобиль, Элиот рассказал Тине о том, что произошло в его доме: о двух незваных гостях, об их интересе к причинам, побудившим Тину добиваться вскрытия могилы Дэнни, об их признании, что они работают на некое государственное ведомство, об одноразовых шприцах…

— Может, нам вернуться в твой дом? — спросила Тина. — Если Вине все еще там, мы могли бы вколоть эти препараты ему. Даже если он не знает, почему в его организации задергались из-за эксгумации, ему, по крайней мере, известно, кто его боссы. У нас будут имена. Да и вообще он может много чего нам рассказать.

Они остановились на красный свет. Элиот взял ее за руку. Прикосновение добавило ему сил.

— Я, конечно же, хотел бы допросить Винса, но мы не сможем этого сделать. Скорее всего, его уже нет в моем доме. Он мог прийти в себя и улизнуть. И даже если я покалечил его так сильно, что он не мог передвигаться самостоятельно, кто-нибудь из сотрудников этой организации побывал там, пока я ездил к тебе, и увел его. Кроме того, возвращаться в мой дом — все равно что лезть в пасть дракона. Они наверняка держат его под наблюдением.

Красный свет сменился зеленым, и Элиот с неохотой отпустил руку Тины.

— Эти люди смогут найти нас, если мы сами подставимся, — продолжил он. — Кем бы они ни были, они не всесильны. При необходимости мы можем прятаться от них достаточно долго. И если они не найдут нас, то не смогут убить.

— Раньше ты говорил мне, что мы не можем обратиться в полицию, — нарушила затянувшуюся паузу Тина. Они по-прежнему ехали на запад по бульвару Чарлстона.

— Точно.

— Почему?

— Копы, возможно, к этому причастны. Во всяком случае, боссы Винса могут на них надавить. А кроме того, мы имеем дело с государственным ведомством, а государственные ведомства обычно сотрудничают друг с другом.

— Это отдает паранойей.

— Глаза у них могут быть везде. Если на них работает судья, почему не еще несколько копов?

— Но ты мне говорил, что уважаешь Кеннбека. Ты говорил, он хороший судья.

— Хороший. Прекрасно разбирается в законах и справедлив.

— Почему же он работает на этих киллеров? Почему нарушает клятву, которую давал при вступлении в должность?

— Сотрудник спецслужбы остается им до самой смерти. Это закон жизни, не мое изречение. И в большинстве случаев так оно и есть. Некоторые верность спецслужбе ставят превыше всего. Кеннбек работал в нескольких разведывательных организациях. Прожил в том мире три десятилетия. Вышел в отставку примерно десять лет тому назад, в пятьдесят три года, еще полным сил мужчиной, и ему требовалось найти себе занятие. У него был юридический диплом, но ему не хотелось идти в адвокаты, его не привлекала каждодневная суета. Зарегистрировался кандидатом на должность судьи, выиграл выборы. Думаю, он относится к своей новой работе серьезно. Но в спецслужбах он проработал гораздо дольше, чем в суде, вот прошлое и не отпускает его. А может, он и не уходил в отставку. Может, какая-то никому не известная спецслужба по-прежнему выплачивает ему ежемесячное жалованье. Может, его отставка — ширма, и он лишь номинально ушел со службы и стал судьей в Вегасе, чтобы его боссам было на кого положиться в суде этого города.

— Как такое могло быть? Я хочу сказать, они же не могли знать наверняка, что он выиграет выборы.

— Может, результаты подтасовали.

— Ты шутишь, да?

— Помнишь, как лет десять тому назад один чиновник из избирательной комиссии Техаса признался, что результаты первых местных выборов, которые выиграл Линд он Джонсон, подтасованы. Парень сказал, что все эти годы мучился угрызениями совести. Мог бы и не мучиться. Никто и бровью не повел. Такое случается постоянно. Добиться нужного результата в местных выборах, вроде тех, на которых победил Кеннбек, сущий пустяк, если у тебя есть деньги и поддержка влиятельного государственного ведомства.

— А почему Кеннбек понадобился им в суде Вегаса, а не Вашингтона, Нью-Йорка, какого-нибудь другого города, играющего заметную роль в жизни страны?

— Вегас — очень важный город, — ответил Элиот. — Если ты хочешь отмыть деньги, лучшего места не найти. Если тебе нужен фальшивый паспорт или поддельное водительское удостоверение, ты можешь выбирать из нескольких лучших мастеров этого дела, потому что большинство из них живет здесь. И если ты ищешь киллера, торговца оружием или отставного офицера, чтобы сформировать отряд для заморской войсковой операции, здесь ты найдешь всех. В сравнении с другими штатами, у Невады меньше всего своих законов. Низкие налоги. Нет подоходного налога, идущего в казну штата. Регулирование банковской, риелторской и всякой другой деятельности, за исключением игрового бизнеса, не столь жесткое, как в других штатах. Поэтому Невада привлекает людей, которые стараются потратить и инвестировать грязные деньги. Опять же, Невада предлагает больше личной свободы, и это, по моему разумению, хорошо. Но более свободно здесь себя чувствуют и некоторые государственные ведомства. В частности, спецслужбы. И для них Вегас — очень важный город.

— То есть глаза у них действительно везде.

— В определенном смысле, да.

— Ладно, пусть боссы Кеннбека могут повлиять на полицию Лас-Вегаса. Неужели копы допустят, чтобы нас убили? Неужели пойдут на такое?