Легенда о «стальном человеке» возникла в конце девятнадцатого века среди железнодорожников и туннельных рабочих. История сообщает, что события легенды произошли, вероятно, в конце 1870-х годов возле туннеля Биг Бенд в Западной Вирджинии. Согласно легенде, Джон Генри известен повсюду своей удивительной силой и выносливостью в забивании железнодорожных костылей. Его втянули в состязание с паровой машиной, забивающей костыли, и началось их эпическое соревнование. Они шли ноздря в ноздрю в течение нескольких дней. На последнем отрезке соревнования Джон Генри сделал финальный бросок к победе шквалом ударов своего девятифунтового молотка. Его победа, однако, далась ужасной ценой. Джон Генри упал в обморок от усталости и умер через несколько секунд после пересечения финишной черты, что стало хорошим уроком для индустриальной эпохи.

Для Шермана Джеймса, слушающего об испытаниях нового Джона Генри и знающего о состоянии его здоровья, легенда была больше, чем легендой – это была метафора психосоматического синдрома, который мог способствовать повышению показателей гипертензии у черных. Джеймс уже знал гипотезу С. Саймса, в 1970-х годах, предположившего, что длительные, большие усилия по совладанию с трудными психосоциальными стрессами могут быть самым скупым объяснением более высокого уровня гипертонии среди бедного населения, включая чернокожих. Хотя Джон Генри Мартин – новый Джон Генри, по Джеймсу – преодолел много невзгод, интенсивные и длительные усилия, которые, возможно, сказались на его здоровье. Джеймс видел бедственное положение Джона Генри Мартина как символ «более тяжелого положения афроамериканских мужчин и женщин (особенно рабочего класса), пытающихся освободиться от всепроникающих и глубоко укоренившихся систем социально-экономического угнетения». Он намеревался проверить гипотезу «активное сопротивление/гипертония». В дань исторической драме, которую он увидел в жизни Джона Генри Мартина, он называл ее гипотезой Джон-Генриизма.

Джеймс сперва разработал шкалу для того, чтобы измерить ценности, которые входили в Джон-Генриизм. Шкала включает в себя двенадцать заявлений, таких, как «я всегда чувствовал, что могу сделать из своей жизни то, что хочу» и «когда все идет не так, как я хочу, это заставляет меня работать еще усерднее». Респонденты должны оценивать согласие с каждым заявлением по пятибалльной шкале. Джеймс выдвинул гипотезу, что справляться со стрессом от того, что у вас низкий доход и вы чернокожий, тяжело для всех, но будет особенно тяжело тем, кто набрал высокие баллы по своей шкале, то есть тем, кто находится в группе людей, «кто бы упорствовал с результативным активным сопротивлением тяжелым условиям». Измеренный таким образом, Джон-Генриизм выступает в качестве отношения людей, которые демонстрируют эффекты угрозы подтверждения стереотипа – людей, которые с ней ассоциируются и стараются преуспевать в области, в которой их группа подвержена негативным стереотипам.

Джеймс впервые проверил эту гипотезу на небольшой выборке черных мужчин из округов Питт и Эджкомб в Северной Каролине – два округа, которые, за некоторыми исключениями, являются малообеспеченными и сельскими. Каждый участник заполнил шкалу исследования, и ему измерили артериальное давление. Вот все, что было в исследовании. Догадка Джеймса была правильной: люди, которые набрали высокие баллы в шкале, имели более высокое кровяное давление, чем люди с меньшими баллами, и этот эффект был сильнее среди бедных, чем среди состоятельных мужчин. Дальнейшие исследования в тех же округах включили большее количество участников и подтвердили то же самое. Одно исследование в округе Питт включало 1784 участника в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет. Было установлено, что среди чернокожих в нижней трети доходов, те, кто набрал мало в Джон-Генриизме, имели только 19,3 процента заболеваемости артериальной гипертензией – в то время как те, кто набрал высокие баллы, составили 35 % случаев.

Отвратительные условия, с которыми сталкиваются чернокожие с низкими доходами в сельских районах, сами по себе не могут поднять кровяное давление. Для того чтобы это произошло, люди должны в высокой степени разделять ценности Джон-Генриизма; они должны заботиться о том, чтобы преуспевать достаточно, для того чтобы вытерпеть борьбу со сложными условиями. Раса тоже является определяющим фактором. Белокожие, жившие в тех же условиях и разделявшие ценности шкалы, не имели повышенного давления. Именно высокие баллы по шкале в совокупности с условиями бедности и черного цвета кожи в тех южных сельских районах увеличивали кровяное давление у людей. Новейшие исследования обнаружили подобные результаты даже среди чернокожих среднего класса.

Исследование в этой главе несет несложное, если не очевидное сообщение: заботясь о том, чтобы преуспеть в тех областях, где ваша группа имеет ущемленное положение, дискриминирована и подвержена негативному стереотипу, вы можете заплатить, иногда очень высокую цену. У вас может не быть выбора, кроме того, как внимательно относиться к этому. Было бы трудно, например, не обращать внимание на то, чтобы быть финансово преуспевающим – предполагаемый мотив участников с высоким уровнем Джон-Генриизма в исследовании Шермана Джеймса. Вы платите свою цену даже тогда, когда единственный барьер, с которым вы сталкиваетесь – это негативные стереотипы. Вот что демонстрируют эксперименты по физиологическому воздействию угрозы подтверждения стереотипа. Даже слабые и недолговечные дозы угрозы подтверждения стереотипа, которые можно воплотить в экспериментах, достаточны, чтобы повысить ваше кровяное давление, резко увеличить глубокое мышление, мешать кратковременной памяти и ухудшать результат в трудных заданиях. И если вы будете продолжать в течение длительного времени уделять внимание и стремления той области, где ваша группа негативно стереотипна, ущемлена и дискриминируема, ваши острые реакции могут перерасти в хронические проблемы со здоровьем – с высокой вероятностью, гипертензии.

Тед испытал острую угрозу идентичности в своей группе по афроамериканской политологии. Он не понимал, что происходит. Но он мог сообщить об интенсивных симптомах – крайней нервозности, мечущемуся уму, отсутствию уверенности в обычных вещах, даже в произношении собственного имени. Непосредственные последствия угрозы были сильными, но в случае Теда – недолговечными. Предположим, они продолжались долго. Предположим, что, для того, чтобы он достиг своей основной цели, он должен был бы провести большую часть своей жизни в условиях, где из-за одной из его идентичностей ему бы пришлось выдержать угрозу, которую он перенес в той группе. Он бы привык к этому. Он бы развил навыки совладания. Он бы начал общаться с людьми в одной лодке с ним. Все-таки ему пришлось бы иметь дело с этой угрозой на постоянной основе. Было бы закономерно ожидать, что через некоторое время он начал бы расплачиваться своим здоровьем.

Даже когда, как Джон Генри Мартин, Тед мог бы заплатить такую цену, настолько сильно давление в обществе относительно того, чтобы стать финансово защищенным и успешным. Но правда в том, что он, скорее всего, заплатил бы цену, осознавая ее в той же степени, в которой мужчины, шедшие по мосту Капилано, понимали, почему им так понравился интервьюер, с которым они познакомились. Жизненные потребности и цели находятся в психологии на переднем плане, цена следования им находится в тени. Мы не можем полагаться ни на ответы Теда, ни на слова Джона Генри, чтобы увеличить расходы на здравоохранение, которые они несут по мере необходимости.[15]