с набитым ртом. — Я покажу ей свое удостоверение. Может, она испугается и сама подключит твою машинку.

Оглядев спортивный костюм Павлика, Денафриа выразительно поморщился.

— Мне казалось, ты не любишь футбол!

— Я получил форму в подарок, — пояснил Павлик. — Точнее, ее можно назвать взяткой.

— С виду похожа на настоящую.

— Она и есть настоящая. Несколько лет назад вечером, накануне матча, я арестовал игрока «Викингов». За вождение в нетрезвом виде. Напарник уговорил меня отпустить его. Ну, и он в благодарность через несколько недель прислал мне по почте свою форму. Точнее, его агент прислал форму моему напарнику.

— А ты смелый — носишь взятку, — заметил Денафриа.

Павлик ткнул в Денафриа пальцем:

— Кстати, именно он достал тебе билеты на «Джетс».

Когда детективы Денафриа и Павлик появились в ресторане «Тапас, тапас, тапас», официант сосредоточенно писал мелом на доске названия дежурных блюд. Павлик помахал своим удостоверением, а Денафриа сразу прошел в зал в поисках Лусии Гонсалес.

— Она в больнице, — сообщил официант, высокий и стройный латиноамериканец, смуглый, с тонкими усиками. — И на работе не появится еще как минимум неделю. Ее избили.

— Где бармен? — спросил Денафриа, возвращаясь в зал. — Тот парень, который работал позавчера.

Официант ткнул пальцем в сторону двери.

— Его тоже избили, — сказал он, потирая пальцами подбородок. — Ему сломали челюсть.

— Ты видел? — настаивал Павлик. — Их что, избили прямо здесь?

Официант пожал плечами:

— Я знаю только по слухам. Говорят, что их избили. Утром на одном столике и на полу была кровь. Нам сказали, что их избили и ограбили, вот и все.

Детективы переглянулись.

— Манджино, — бросил Денафриа.

Павлик стиснул зубы.

— Никто ничего не видел? — уточнил он, повернувшись к официанту. — Она не обратилась в полицию?

— Она сказала, что не хочет, чтобы ее снова избили, — ответил официант. — Поэтому и не вызвала копов.

— У тебя есть ее телефон, по которому с ней можно связаться? — спросил Денафриа.

Официант поднял руки вверх.

— Приятель, она велела никому не давать ее номер. Извините. Она — моя хозяйка. Я не хочу вылететь с работы.

— Я полицейский, — возразил Денафриа. — То, что тут произошло, касается и нас.

Официант криво усмехнулся.

— Меня что, возьмут на работу в полицию, если она меня уволит? — пошутил он. — Нет, ни за что. Я никому не даю ничьих телефонов.

Денафриа оглядел официанта сверху донизу. Павлик направился к телефону, чтобы проверить, подключен ли к нему диктофон. Он оглядел аппарат со всех сторон, но ничего не обнаружил.

— Ну что? — поторопил Денафриа, не сводя напряженного взгляда с официанта.

— Ничего нет, — ответил Павлик.

— А ну, говори, куда она спрятала диктофон? — набросился Денафриа на официанта. — Позавчера я сам его подключил!

— Он валялся в ящике под стойкой, — пояснил официант уже не так враждебно. — А где он сейчас — понятия не имею.

Павлик заглянул под стойку, но ничего там не нашел. Он опустился на колени и открыл дверцу шкафчика под раковиной. Нашел там два пластмассовых бидона из-под молока. В одном лежали грязные тряпки. В другом — несколько флаконов геля для мытья посуды.

— Здесь его нет, — заявил он.

— Уборщики все убрали. — Официант немного расслабился. — Если там что-то и было, наверное, они переложили это в другое место.

Павлик вскочил на ноги.

— А ну, говори ее телефон! — скомандовал он.

Официант снова поднял руки вверх.

— Не могу, — ответил он. — Извини, приятель, не хочу остаться без работы.

Павлик достал из заднего кармана брюк наручники и защелкнул один на правом запястье официанта.

— Какого черта? — возмутился тот и поспешно шагнул назад, не давая Павлику защелкнуть второй браслет.

— Ее номер, или ты арестован за кражу имущества полиции, — пригрозил Павлик.

— Вы не имеете права! — заволновался официант. — Я ничего не крал! — Он повернулся к Денафриа.

Павлик выразительно молчал, скрестив руки на груди.

— Наверное, ты прав, — сказал он наконец. — Обвинения с тебя снимут, но я гарантирую, что, перед тем как мы тебя выпустим, ты проведешь ночь за решеткой.

Официант перепугался. Он переводил взгляд с Павлика на Денафриа и обратно.

— Он не имеет права, — повторял он. — Вы не имеете права!

Павлик шагнул к официанту.

— Сейчас увидишь, имею я право или не имею, — сказал он.

— Ладно, ладно… — заныл официант. — Дам я вам ее гребаный номер! Только отпустите!

Павлик подмигнул Денафриа.

— Конечно, — сказал он. — Нет проблем, друг.

Глава 13

Манджино и Лукесси беседовали на лестнице Медисон-сквер-гарден в перерыве баскетбольного матча между командами Нью-Йорка и Майами. Манджино пил пиво из высокого пластикового стакана, Лукесси намазывал горчицей сосиску.

— Вот засранцы, — сокрушался Лукесси. — В следующий раз крепко подумаю, прежде чем ставить на Нью-Йорк.

— Да уж, — кивнул Манджино. — Видно, Спруэлл, мать его, опять напился перед игрой!

— Скорее всего, — кивнул Лукесси, откусывая кусок сосиски. — Он ни разу не сидел. Его даже ни разу не арестовывали. Дисквалифицировали на год и оштрафовали на какую-то мелочь, вот и все. А потом заключили с ним новый контракт на сто миллионов. Представляешь, сто миллионов за то, чтобы забрасывать мячик в кольцо!

— Даже за такие деньги не играют. — Манджино покачал головой.

Лукесси проглотил кусок и немедленно откусил другой. Проглотил второй кусок и ткнул в Манджино пальцем.

— Зато слыхал, как он умеет давать интервью? — спросил он. — Я имею в виду Спруэлла. Язык у него хорошо подвешен. И еще он напористый. И в игре идет до конца. Приносит команде пятнадцать, двадцать, двадцать два очка за один матч. Играет в агрессивной манере. Если бы он регулярно не опаздывал на тренировки, его можно было бы считать самым лучшим игроком у «Никербокеров».

— Только не сегодня, — возразил Манджино.

Лукесси откусил еще кусок и продолжал:

— А один парень из Филадельфии — ну, тот, что весь в татуировках, с головы до ног… Так вот, про него говорят, что он вообще выходит на площадку через сорок пять минут после начала тренировки. Комментатор назвал его поведение «проблема со временем». Надо ему было сделать еще одну татуировку: «Проблема». Представляешь, если бы человек постоянно опаздывал на работу на сорок пять минут? Как по-твоему, долго бы он продержался на рабочем месте?

— Вот одна из причин, почему я не работаю, — заявил Манджино. — Хотя за такие деньги, какие платят спортсменам, можно было бы и постараться. Получают по десять-двадцать миллионов в год — и еще прогуливают тренировки! Понятно, что они и на матчах не блещут. По крайней мере, в те дни, когда я на них ставлю.

Оба помолчали.

— Что-нибудь придумал с Ларри Беррой? — выговорил Лукесси с набитым ртом.

— Есть у меня одна мыслишка, —