душам за чашкой крепкого кофе. Последнее, кстати, возможно, самое важное. В большом городе всегда можно найти себе партнера на одну ночь, это проще простого. А вот собеседника, который не уснет под твои рассказы, — нет.

Помимо этого, мы еще дали друг другу слово, что если до тридцати пяти лет так и не найдем себе вторых законных половин, то все-таки поженимся. Порадуем мою маму, которая в Юльке с детского сада души не чает, и опечалим ее. Лично я видел в этом только шутку, но вот только очень уж серьезные глаза у Юльки были в тот вечер, когда мы про это беседовали. Не билась в них привычная смешинка. А вот слезинка, напротив, стояла.

Но за дверью точно находилась не она. Неоткуда ей здесь взяться, Юлька еще на той неделе умотала с матерью и младшей сестрой на Бали, где планировала трескать экзотические фрукты, посещать буддийские храмы и обретать золотистый загар.

Подъездный расценил мое молчание как-то по-своему и неслышной тенью скользнул в коридор. Звонок раздался снова, после в дверь стукнули ногой.

— Надо открыть, — вздохнув, сказал я сам себе. — А то соседей переполошит, те еще полицию вызовут, объясняйся с ней потом.

Не знаю отчего, но Стеллу я видеть не хотел. По сути, в этой ситуации она на сто процентов выступает на моей стороне, но… Повторюсь — перебор. Слишком много информации, слишком много новых впечатлений и эмоций.

— Ведьма, — уверенно заявил мне Анисий Фомич, он, похоже, успел смотаться на лестничную клетку и обратно. — Я их, паскуд, завсегда отличу от обычных баб. Причем ведьма природная, у ней хвостик имеется.

— Даже знать не желаю, как ты это выяснил, — поморщился я, окончательно в этот момент осознав, что с Воронецкой у меня никогда ничего не будет. Я не сторонник экзотики, хвостатые женщины мне совсем не интересны. — Фу!

— Так привычное дело, — отмахнулся подъездный. — Мы много чего видим такого, что обычный человек не может. Ты, кстати, даже если она к тебе задом голым повернется, тот хвост не узришь. Нет у тебя такой силы. У нас — есть. Мы защитники дома, нам положено видеть все, что надо.

— Швецов, открывай, — к двери с той стороны несколько раз припечатался кулак. — С кем ты там говоришь? Открывай, или я дверь с петель сниму. Я хоть и слабая женщина, но если чего захочу, то это сделаю!

— Снимет, дрянь такая, — вздохнул подъездный. — Ведьмы много чего могут, уж поверь, чар защитных у тебя на ней нет. Так что лучше открыть, Валерий. А я пойду покуда.

И он скрылся в санузле, причем открывать дверь ему для этого даже не понадобилось, а я, вздохнув, повернул ключ в замке.

— С кем говорил? — Стелла ворвалась в квартиру и первым делом довольно бесцеремонно схватила меня за подбородок и задрала его вверх, чтобы осмотреть шею. — Отвечай, Валера, и живее!

— Сам с собой, — хмуро сообщил ей я, вырываясь. — Не волнуйся, не куснули. Повезло мне.

— Везение — понятие абстрактное, — Воронецкая, не снимая туфель, прошла в комнату и приблизилась к закрытой балконной двери. — Про него чаще всего говорят те, кто ничего делать не хочет, рассчитывая получить все и сразу, лежа на диване. Не бывает такого, как потопаешь, так и полопаешь. Дьявол, как же тут смердит мертвечиной! Аж скулы сводит!

— Видела бы ты ее, — я расправил одеяло на кровати и подхватил покрывало со стула. — Причем эта девка была одновременно и страшная, и красивая, не знаю даже, чего в ней больше.

— Смерть всегда такая, можешь мне поверить. И чем опасней существо, тем оно притягательней выглядит. Но это только фасад, внешняя сторона, а если заглянуть за него, то там все не так прекрасно. Если повезет, то ты увидишь то, что от таких красоток остается после того, как их прикончат. Гнилая требуха, верхняя челюсть и кучка смрадной пыли.

— Сомнительное везение, — заметил я, расправляя покрывало по углам кровати. — Мне было бы предпочтительней вовсе ее больше не встречать. Если честно, испугался.

— Всего-то! — фыркнула ведьма, открывая балконную дверь. — Да не дергайся, не вернется она больше. Сегодня не вернется, за завтра не поручусь. А проветрить надо, атмосферка тут у тебя больно удушливая. Пыль, перегар сигаретный, да и носки ты, похоже, стираешь не каждый день.

— Ты ей командовать не давай, Валерий, — раздался голос из коридора. — Ведьмы — они знаешь какие? Чуть дал слабину, они тебе на шею прыг — и поехали!

— Это кто там выступает? — немедленно вызверилась Стелла. — Покажись-появись, дай на тебя глянуть, хозяин местный.

— Перебьешься, — невежливо отозвался подъездный. — Я в своем дому, тут у тебя надо мной власти нету!

— Так и занимайся домом! — рявкнула ведьма. — А в мои дела не лезь, ясно? Мы с Валерой сами решим, как нам дальше жить, не твоего это ума дело!

— Тональность пониже делаем, — влез в их перебранку я. — Это не его дом и не твой. Это мой дом. Я здесь хозяин, мне решать, как и что. Так что оба умолкли. Все услышали? Вот и славно. Стелла, чаю хочешь?

— Хочу, — буркнула ведьма. — Знаешь, Швецов, с тобой диеты никакие не нужны. Я за вчерашний день только позавтракать успела, а потом — все. Скандалы, интриги, расследования — вот моя пища.

— Врешь, — сообщил ей я, отправляясь на кухню. — Еще шаурму съела у Абрагима и в ресторане еду с моей тарелки добила.

— Это разве поела? — отмахнулась Воронецкая. — Так, червячка заморила.

Она уже почти вышла из комнаты, но после вернулась и захлопнула балконную дверь.

— Береженого Ночь бережет, — ответила она, поймав мой насмешливый взгляд. — Кто его знает, какой приказ эта тварь получила? И, самое главное, от кого? А вдруг все же сунется, вдруг воля пославшего окажется сильнее, чем природная осторожность?

— Вот тут ты права, — я поставил чайник на конфорку, включил плиту, а после подошел к холодильнику. — Главный вопрос, как мне кажется, именно в этом. Кто ее за мной послал? Не просто же так она нарисовалась. Четверть века я жил — не тужил, интереса для кровососов не представлял никакого, а тут раз — и им понадобился в качестве пищи. С каких щей?

— А если не в качестве пищи? — склонила голову к плечу ведьма. — Об этом не думал? Что если ее задача была тебя не выпить, а напугать?

— Думал, — я окинул взглядом почти пустые полки холодильника. — Блин, забыл в магазин зайти со всей этой суетой. Извини, подруга, деликатесни нет. Если желаешь, могу пельменей сварить, их у меня много.

— На фиг, — отмахнулась