Мысленно она допускала нечто подобное — из ряда вон шокирующее. Маргарет нравилось держаться слегка вызывающе, ведь ее окружала скандальная слава, но ведь не она была тому виной. Да, она отвергла человека, который ее не любил и которого не любила она. И самым шокирующим в ее истории было то, что ей пришлось взяться за перо и писательством зарабатывать себе на жизнь.

Но писательская фантазия никогда не пробуждала в ней такого острого, безумного желания укрыться в карете с одним-единственным намерением — целоваться…

Маргарет совершала нечто безумное, но это нисколько ее не пугало. Лашем знал, что она хочет от него получить, и наоборот — она была совершенно уверена, что он хочет того же. То, что должно было неминуемо произойти, не вызывало у нее ничего, кроме радости.

Лашем шел так быстро, что она едва-едва за ним поспевала. Можно даже было сказать, что она почти бежала, но Маргарет и не думала о том, чтобы попросить его идти помедленнее. Она сама сгорала от нетерпения, и подобная спешка, напротив, ей очень нравилась.

Интересно, когда все произойдет… Шокирующее, скандальное, это неминуемо вызовет выпады в ее адрес. О, ее будут осуждать за этот проступок, за очередной грех!

Маргарет чуть было не рассмеялась. Однако как бы это ни было смешно на первый взгляд, она отдавала себе отчет в том, к каким серьезным последствиям это могло привести.

Знающая, чего хочет, более того, сгорающая от желания, взволнованная, возбужденная, она испытывала те чувства, которые молодая девушка в ее положении никак не должна была позволять себе испытывать. Пусть герцог немного забылся, но она, как она могла?!. И тем не менее она могла и хотела.

Они вышли на улицу, где стояло несколько экипажей. Карета Лашема сразу бросалась в глаза своими размерами, экипаж Маргарет на ее фоне казался совсем невзрачным.

Взгляд девушки скользнул по ее экипажу, и она поспешно отняла у герцога свою руку.

— Мне надо сказать, чтобы они ехали домой без меня. Было бы крайне невежливо уехать, не предупредив их.

— Конечно, мне пройти вместе с вами?

— Нет-нет, не стоит. Я быстро, — протараторила Маргарита и устремилась к своему экипажу.

Сунув голову в окошко кареты, она почти закричала:

— Энни!

Дремавшая служанка вздрогнула и смешно затрясла головой, чтобы быстрее прийти в себя после сна.

— Что… что случилось?

— Герцог хочет отвезти меня ко мне домой в его карете. Так что поезжайте без меня.

Остатки сонливости моментально слетели с Энни, и она радостно проговорила:

— Прекрасно. Какая блестящая мысль! Следует отдать должное, гм, вежливости герцога.

Маргарет не стала признаваться, что это скорее была ее мысль, а не Лашема. Энни хоть и желала счастья своей хозяйке, тем не менее могла воспринять это как нечто выходящее за рамки допустимого. Подобная спешка, скорее всего, не пришлась бы ей по вкусу. Не говоря уже о том, что она осталась бы недовольна поведением Маргарет, которой явно так не терпелось побыть с герцогом наедине.

— Вот именно.

В голосе Маргарет было столько радости, что Энни подозрительно прищурилась. Маргарет быстро погасила улыбку, но было уже поздно. Энни что-то заподозрила.

— Увидимся дома, — быстро проговорила Маргарет и, развернувшись, устремилась к экипажу Лашема, не давая Энни времени задать ей очередной, скорее всего неудобный вопрос.

Маргарет прекрасно знала, что ее поступок никак нельзя назвать приличным, так что говорить об этом с Энни совсем не хотелось. А каковы были намерения Лашема… Ну что ж, очень скоро она об этом узнает.

Он стоял возле дверей его кареты, предупредительно распахнув их для Маргарет. Вид у него был внушительный, даже величественный, и вместе с тем он вызывал у нее и страх и сладкую дрожь. Маргарет летела навстречу новому приключению как на крыльях.

— Не могли бы вы проехать мимо Сент-Джеймсского парка? — попросила она.

— Но тогда придется ехать совсем в другую… — Он запнулся, видимо, сообразив, куда она клонит. — Ах да, конечно. Совсем забыл, говорят, там растут очень редкие цветы. Мне давно хотелось на них посмотреть, — неуклюже и как-то смущенно забормотал он. Лашем хотел добавить что-то еще, но от растерянности больше не смог вымолвить ни слова. По его лицу было видно, что он находится в полном отчаянии.

Выражение растерянности удивительным образом шло Лашему, он стал выглядеть таким по-детски обаятельным, что Маргарет пришла в умиление. Гигант шести футов роста, с повязкой на глазу, поражавший силой, а иногда и резкостью манер, как оказалось, мог быть застенчивым.

— В таком случае, не пора ли нам ехать? — Маргарет оперлась на его руку и, поднявшись на ступеньку, проскользнула внутрь. Лашем бросил короткое указание кучеру и, быстро забравшись в карету, сел рядом с ней. От предчувствия чего-то неизбежного у Маргарет сладко сжалось сердце.

Впрочем, что ж тут удивительного: оказаться наедине с герцогом, похожим на пирата, — уже одно это возбуждало.

Места в экипаже было более чем достаточно, но Лашем был таким громадным, что казалось, он один занимает всю карету. Куда бы Маргарет ни повернулась, везде был он. Ей стало трудно дышать, воздух был пропитан напряженным тревожным ожиданием, и это было чудесно.

— Ваша светлость, я знаю, наше пребывание здесь — наедине — выглядит крайне неприлично.

— Да-а, — задумчиво протянул он.

— Я догадываюсь о ваших чувствах, потому что испытываю что-то похожее. Нам нельзя слишком долго оставаться здесь вдвоем. — Маргарет вздохнула, но не от сожаления, вовсе нет. Она не думала сейчас о последствиях. Ее увлекала вперед непреодолимая сила, хотя в душе она знала, что об этом лучше было бы не говорить вовсе.

— Пусть так, но даже если бы мы находились вместе совсем недолго, от этого наше пребывание наедине не стало бы менее приятным. — Она использовала то же самое слово — «приятно», которое использовал он, приглашая ее посетить картинную галерею.

Только сейчас речь шла не об эстетическом наслаждении, которое доставляло искусство, а совсем о другом удовольствии. Маргарет словно летела с горы, она намекала на нечто шокирующее, она не верила своим собственным ушам — неужели она способна на такое?!