Она невольно улыбнулась, похоже впервые увидев своего приятеля в другом свете. Я отвернулся, чтобы не портить момент.

– Ну что, уходим?

– Да, – отозвалась она. – С радостью.

Я проводил Софи до Пикадилли. Она принялась отстегивать замок с припаркованного там велосипеда. Меня впечатлило то, как она постояла за себя перед Картрайтом, но беспокоило, что будет дальше. Картрайту нанесли удар по самому уязвимому месту – самолюбию. А из-за предстоящей поездки за границу он может решить, что терять ему нечего. Если, находясь в отъезде, он заявит о краже ноутбука, будет практически невозможно доказать, что он сам выложил запись в сеть. Наверное, стоило намекнуть ему, что последствия могут оказаться гораздо серьезней.

Я выбросил эту идею из головы.

Прежде я шел на поводу у чувств и почти разрушил свою жизнь, а кого-то, возможно, подставил под роковой удар.

Я посмотрел на Софи и подумал о другом.

– Можно спросить тебя про шлем?

– Конечно. Вы катаетесь?

– Нет, я и хожу-то с трудом. Это у тебя камера?

– Ага, снимает в движении. Водители на дорогах боятся и лучше себя ведут, потому что, случись что, будут доказательства.

Глядя, как Софи выезжает из парка, я вспомнил записку, выпавшую у нее из кармана. Описание внешности Картрайта, время и место встречи. Сегодня был неподходящий момент для расспросов, но я не переставал гадать, что она означала. И тут меня осенило. На входе в клуб Алисия упомянула имя Софи. Они знакомы.

Я вернулся в управление и принялся пересматривать записи с камер видеонаблюдения, на этот раз целенаправленно. Шлем Софи подсказал мне идею. Я перемотал запись последнего пожара. Вспомнил, что велосипедист повернулся в сторону загоревшейся урны. Возможно, он видел поджигателя.

Всегда приятно, когда наступает прорыв в деле, даже в таком пустяковом, как расследование мусорного поджога.

На шлеме велосипедиста была камера.

Я запросил все записи с Оксфорд-роуд в надежде проследить его путь. Если он заезжал в магазин и платил картой, то найти его будет не так уж сложно. Я посмотрел на часы, купил сэндвич. Скоро надо будет ехать за Сатти и дорабатывать остаток смены. Я шел по Оксфорд-роуд и размышлял. Али слышал, как ругаются двое, причем утверждал, что голоса были мужские. Так что это не Наташа Рив с Фредди Койлом. Но кто? Фредди с Зубоскалом? Маркус Кольер с Зубоскалом? Проходя мимо отеля, я машинально посмотрел наверх.

И замер.

На пятом этаже светилось окно. Как раз в номере 513, где обнаружили труп. Я перешел через дорогу и подергал дверь. Заперта. На ходу набирая номер Сатти, я направился к двери в торце здания. Тоже закрыта.

– Алло, – буркнул Сатти.

– В отеле кто-нибудь дежурит?

– Не-а, криминалисты еще вчера свернулись. А что?

Я перешел обратно через дорогу и снова посмотрел на отель. Свет не горел. При определенном ракурсе в окнах верхнего этажа отражались уличные огни. Показалось?

– Забудь, – сказал я Сатти.

– Опять вы! – Навстречу мне через дорогу шел Фредди Койл.

Я как раз направлялся к нему на Сэквилл-стрит, хотел задать несколько вопросов по поводу супружеской измены. Но у него были другие планы. Он прошествовал мимо меня, одетый в темно-коричневый костюм и благоухающий неземными ароматами.

– Если вы по поводу того человека в отеле, то зря тратите время, – бросил он на ходу. – Причем мое.

– Есть ли кто-нибудь сейчас в отеле, мистер Койл?

Он остановился. Обернулся:

– Откуда мне знать? Спросите мисс Хан. Если это все…

– Боюсь, что нет.

Он с досадой развел руками:

– Что еще?

– Вчера я спрашивал, есть ли у вас враги…

– И что? Я вам соврал, детектив-констебль?

– После разговора с вашей женой я склонен думать, что да.

– Значит, вы не услышали ни слова из того, что я сказал. – Он покачал головой и продолжил путь.

Я нагнал его и пошел рядом:

– Что я должен был услышать?

– Вы правда ничего не поняли? Я же практически открытым текстом сказал, что у меня есть враг. Неудивительно, что после разговора с этим врагом у вас возникли новые вопросы.

– У вас с женой все так плохо?

– Бывшей женой, – поправил он. – Следите за мыслью. Одно дело развод, раздел имущества и все такое, но натравливать на меня полицию…

– Вы считаете, что мисс Рив имеет отношение к происшествию в отеле, мистер Койл?

– Вы сами-то себя слышите? Не надоело скакать от одного к другому? Он сказал, она сказала…

– Если честно, надоело.

– Наташа – не созидатель и не стратег. Ее дело – управлять. Решать проблемы. Она использует смерть того бедняги, чтобы мне насолить.

– Чем вы ее так разозлили?

Койл остановился. Посмотрел на меня и усмехнулся:

– Так вот к чему вы ведете. – Он снова смерил меня взглядом, подошел ближе. – Гадкий мальчишка. С кем делить постель – мое личное дело. – Он отвернулся и продолжил путь.

Я не отставал.

– Согласен, но, по-моему, враг – тот, кто сообщил обо всем вашей жене.

Он вновь остановился. Посмотрел на меня и недоуменно сдвинул брови:

– Сообщил жене?

– А как она, по-вашему, узнала?

– Сделала копию ключа. Следила за мной… – сказал он неуверенно, будто задал вопрос.

– Перед тем как вы расстались, мисс Рив получала анонимные письма, – сказал я. – Время, дата, место свиданий.

Похоже, эта новость была для Койла ударом.

– Даже фотографии. Вы не знали?

Он уставился на землю. Мимо промчалась вереница пожарных, скорых и полицейских машин с мигалками, дав ему время подумать. Вид у него был такой, будто оправдались его худшие подозрения. Причем больно ему было не оттого, что Наташа умолчала о письмах, а оттого, что его предали. Прохожие обходили нас, будто мы – ссорящаяся парочка.

– Кто тот мужчина, с которым вы встречались, мистер Койл?

Он медленно перевел взгляд на меня:

– Вас это не касается.

– При всем уважении – касается. Я пытаюсь установить личность погибшего в вашем отеле.

– Что? Вы думаете, я убил бывшего любовника, а потом сам себя подставил?

– Я этого не говорил, но, по словам вашей жены, в последние недели ваших отношений вы были чем-то озабочены, отстранились от нее…

– И что с того?

– У вас неприятности?