Вслед за пожарной бригадой приехали жандармы. Оцепили все входы и выходы, рассредоточились по саду. Их командир не торопился ко мне подходить, ожидая пока меня исцелят.

Куда же без пристава Заужского. Что-то мы часто видимся, хотя это не удивительно. Его же участок, вот ему повезло так повезло.

Мне становилось легче настолько быстро, что я присмотрелся к старшему целителю внимательнее. Под полтинник, короткие седые волосы, шрам на щеке — явно магический, раз не убрал. Грубые руки, как у костоправа, а не лекаря. Странно, такой мощный дар, а на выездах работает.

— Вы очень талантливы, мастер, — отметил я его способности.

— Благодарю, — скромно ответил он, смутившись. — Но я не мастер, просто опыта много, ваше сиятельство.

Я удивился, но не стал этого показывать. Не мое это дело, может он из тех фанатиков, что готов всем пожертвовать ради спасения незнакомых людей. Хотя с виду нормальный мужик.

С целителями я щедро расплатился. А старшего, который представился Павлом Федоровичем, попросил остаться присмотреть за дедом, за отдельную плату.

Только собрался поговорить с Заужским, но ему снова не повезло.

На территорию строевым шагом зашли гвардейцы. За ними вышагивал Головин, крайнюю степень тревоги которого выдавали усы, стоящие дыбом.

— Опять лейб-гвардия? — как-то обиженно сказал пристав. — Ну им-то на пожаре что нужно?

Я поздоровался с другом и отвел его в сторону.

— Коля, ну зачем их было приводить-то? Вот уж от кого не ожидал превышения полномочий, так от тебя.

— А это и не я, — хмыкнул капитан.

Перед воротами настойчиво просигналил автомобиль графа Воронцова.

Я понял, что покоя мне долго не будет, и всё таки подошел к мнущемуся в сторонке жандарму.

— Лаврентий Павлович, можно отложить наш разговор? Как видите, в данный момент у меня много посетителей, требующих внимания. Могу заверить, что произошел несчастный случай, так что срочного расследования не требуется. Вас пока это устроит?

У пристава дернулся глаз, он недоверчиво посмотрел на меня, но понял что я не шучу и не издеваюсь. Устало улыбнувшись, он кивнул:

— Понимаю, Александр Лукич. У вас сейчас других забот полно. Я позже сам заеду, когда вам удобно будет.

Деда устроили в его спальне, при нем неотлучно находился Прохор и целитель. Я проверил, что состояние графа стабильное и отправился на беседу с сенатором и Головиным.

— Господа, если желаете напитки и закуски, то прошу пройти на кухню. Я задолбался, — честно высказался я, зайдя в гостиную.

Оба графа дружно усмехнулись и, к моему удивлению, предложение приняли.

К счастью, Прохор помещение держал в порядке и смущать грязными тарелками дворян не пришлось. Я занялся приготовлением кофе, о котором мечтал всё это время.

Капитан бесцеремонно проинспектировал холодильник и накрыл импровизированный стол. Воронцов вызвался нарезать окорок, для чего достал откуда-то кинжал, явно видавший немало ближних боев.

Я с любопытством осмотрел его с виду строгий костюм, а сенатор мне по-мальчишески подмигнул, но тайну не выдал.

— Итак, — начал Христофор Георгиевич, когда мы уселись. — Рассказывай, Александр, что случилось.

— Хотел бы я сам знать.

Коротко описав всё, что произошло с момента моего возвращения, кроме некоторых деталей, я наконец-то сделал глоток кофе. Чуть не зажмурился от удовольствия и едва сдержался, чтобы не почесаться. Кожа после работы целителей зудела.

— Ну и зачем ты так рисковал? — распереживался Воронцов, услышав что я вернулся в лабораторию.

Граф стукнул по столу рукоятью, отчего в воздух подскочил одинокий бублик. Его ловко подхватил Головин и пригрозил мне выпечкой:

— Ты, Александр, что-то недоговариваешь. Как ты потушил пожар?

На владение водной стихией списать нельзя было, не тот ранг. Да и использовать силу из накопителя могли только универсалы. Но лаборатория артефактора для всех место загадочное, так что вариантов много.

— Активировал артефакт, он почему-то не сработал сразу, — уверенно ответил я.

Менталист почуял неладное, но промолчал, сомневался. Сенатор на это не обратил внимания, помотал головой:

— Нужно Прохора допросить, он мог что-то видеть.

— Я схожу за ним, — поднялся Головин, останавливая мой порыв сделать то же самое. — Ты отдохни.

Когда шаги друга стихли, Воронцов тихо спросил:

— Ты ничего не хочешь мне сказать, пока капитана нет?

— Нет, Христофор Георгиевич, я всё рассказал.

Всё, что нужно знать. Возможно, этим двоим можно было довериться и рассказать про мои новые способности. Параноиком я не был, но и смысла не видел подвергать их лишнему риску.

Если кого-то из них спросят о маге-универсале, то им придется врать. И кто знает, менталист какого ранга будет слушать их ответ.

Мне хватало известности, а новая пока была не нужна. Не сейчас, когда я не получил и начальных рангов.

Снова раздались шаги, Головин привел слугу и тот, увидев как мы трапезничаем, кинулся к ящикам:

— Ну что же вы, господа, так скромно сидите-то, вот тут наливочка от лавочника, а тут у меня…

— Прохор, присядь пожалуйста, — остановил я его беготню и указал на свободный стул.

Старик неохотно послушался и сел, с осуждением поглядывая на то, что считал недостойным нас столом.

— Расскажи, что случилось.

— Ох, грешны дела наши… — запричитал снова он, но осекся под нашими взглядами и заговорил торопливо: — Я, молодой господин, как вы и сказали, за Лукой Ивановичем приглядывал. Не отходил ни на шаг. Граф ругался страшно, когда вы ушли. Грозился выгнать даже! Но не всерьез, горячился, ей богу! Потом как топнет ногой и говорит — я им всем покажу!

— Кому? — заинтересовался Воронцов.

— Всем, почем мне знать конхретику-то, — пожал плечами Прохор. — Потома в лабу свою побег, ей богу, даже трость обронил. Я тросточку схватил и за ним.