Прошёл вглубь комнаты до камина, бросил дрова на пол и осмотрелся. Мебель была ожидаемо накрыта чехлами, весь дом окутан пустотой из-за отсутствия, уехавших до следующего лета хозяев.

— Я займусь камином, а ты найди одеяла. Кажется Инга хранит их в шкафу. Хотя, я могу ошибаться, — пожал плечами, увидев что за раскрытыми Ликой дверцами шкафа было пусто.

— Чей это дом? — настороженно спросила Лика, обняв себя за плечи.

— Я же говорил. Моих друзей, — снова склонился над дровами, сложенными "шалашиком". — Не переживай они не против и знают, что я поехал сюда.

Бумага разгорелась сразу, а сыроватое дерево никак не хотело. Попытки раздуть пламя увенчались успехом спустя чёртову уйму времени. К этому моменту меня уже изрядно трясло, а мокрая ткань футболки противно сроднилась с озябшей кожей.

Всё то время, что я занимался розжигом камина, Лика беззвучно стояла посреди комнаты. Она лишь успела скинуть куртку, бережно повесив её на спинку стула.

В груди с новой силой заклокотало предвкушение, стоило мне выпрямиться и встретиться с Ликой взглядом. Затравленным и обеспокоенным, словно она видела меня впервые и теперь опасалась за себя в моей компании.

Даже в нашу первую встречу в "Линче" она не была так растеряна, как сейчас. Предстояло разрядить обстановку, благо было чем подогреть атмосферу.

— Выпьем? — кивнул на пакет, который стоял на низком столике возле дивана.

Размашисто шагнул к нему, сдёрнул чехол, но садиться не стал. Тканевая обивка сразу бы промокла. А я не исключал, что мне придётся спать именно на нём.

— Тебе завтра за руль, — выпалила с осуждением.

— Не переживай, не впервой.

Шелестя упаковкой, вынул бутылку. Не мешкая, открыл её и сделал затяжной глоток прямо с горла. Ром приятно обжёг горло и на секунду даже согрел меня изнутри. Второй глоток оставил яркое послевкусие пряностей, которым хотелось поделиться.

Я передал бутылку Лике. Она нервно выхватила ту из рук и припала к горлышку губами в жадном порыве. Громко закашлялась. Стёрла остатки рома.

— Не всё, что случайно, зря… Правда?!

Лика сжала губы в тонкую полоску, явно стараясь отмолчаться. Но даже мой взгляд, прожигающий в ней дыру не развязал ей язык. Но то, что не мог сделать я, легко исправлял алкоголь.

Лика то ли утоляла жажду, то ли заливала безудержное волнение, раз за разом делая неторопливые глотки.

Блеск в захмелевших глазах сорвал у меня последние стопы. Держать дистанцию я больше не мог.

Из моих лёгких вышел рваный выдох, наполненный нетерпением. И перед тем как шагнуть навстречу к Лике и крепко поцеловать её, с силой зажмурился, чтобы образ самой желанной женщины не растворился.

Сейчас я определённо чувствовал себя счастливчиком и мне было плевать, что Лика давно не была моей…

Руки, ласки которых я так и не забыла, словно в агонии скользили по телу. То забирались под тонкую вязку пуловера, ложась под грудью, но не накрывая ту ладонями. Лишь плавно скользя подушечками пальцев по ажурной кромке белья. То проходились вдоль позвоночника, теплом оставаясь между сведённых мной лопаток. То цеплялись за тонкий ремень на джинсах, в бесчисленных попытках его расстегнуть.

Губы, вкус которых навсегда отпечатался в моём подсознание, с жаром впивались в мой рот. Оставляли влажные дорожки на коже шеи, спускались ниже, путаясь в вороте до сих пор неснятого пуловера.

Безумие, что набирало обороты, кружило мне и без того затуманенную ромом голову. Я уже не оценивала своего поведения, отдаваясь во власть страсти.

Сама тянулась к губам и своим телом жадно вжималась в его. Дышала Арчи, через нос вдыхая пряный аромат его тела. Наполнялась им, полностью вытесняя адскую тоску по тому, что мы были надолго потеряны.

С трудом понимаю, что совершить ошибку, идя на поводу голодному желанию — я не имела права.

— Что мы делаем, Арчи? — наконец прервала поцелуй. Спросила, не успев отдышаться и голос сорвался на последнем слове.

— Ты меня спасаешь от переохлаждения, — снова потянулся к моим губам, но я отвернулась, а потом и вовсе с силой оттолкнула его.

Отступила на шаг назад и вероятно, продолжила бы отступление, если бы не уперлась во что-то ногами. Воздух между нами стал тяжёлым, заряженным его возбуждением и моим неистовым отрицанием происходящего.

— Согреться тебе поможет одеяло и растопленный камин, но не я.

— Секс разгонит кровь быстрее и позволит телу согреться более эффективно, — снял промокшую насквозь футболку, кинул ту себе под ноги и перешагнув через неё, приблизился вплотную.

— Я знала, что это плохая идея поехать сюда с тобой, — с сожалением покачала головой и прижала к щекам ладони. С остервенением начала их тереть, словно пытаясь избавить себя от наваждения. Во мне ещё удерживались остатки здравого смысла и я не хотела продолжать начатое, чувствуя вину перед Андреем.

— Больно это слышать, но я знаю какое хочу обезболивающее, — не спуская с меня затуманенного взгляда, Арчи продолжил раздеваться.

Лязгнула пряжка ремня, буквально разорвав тишину. А следом послышался шум сползших на пол джинсовых брюк. Арчи даже не наклонился, чтобы освободить ноги, а просто поднял сначала правую, затем левую, стянув промокшие брючины с щиколоток. Так же быстро избавился от своего нижнего белья.

Шагнув уже без стеснения в движениях, он схватился за край пуловера. Дёрнул его вверх, беспрепятственно оставляя меня в одном бюстгальтере.

— Ты должен всё отпустить и позволить нам жить, и двигаться дальше, — обняла себя за плечи, кожей почувствовав леденящий холод ещё непрогревшейся комнаты.

Могла только представить, как замерз Арчи, всё это время одетый в мокрое.

— Я не могу двигаться дальше без тебя, — плавно убрал мои руки.

Ладонями накрыл мою грудь, слегка сжал её, вызвав ответную реакцию тела. Томление разлилось по телу, словно сладкая мука. Сосредоточилось в чувствительных сосках и отхлынуло вниз живота, стоило Арчи лишь сжать пальцами тугие соски сквозь кружево белья.

Чувствуя себя такой желанной и любимой, только в его руках, мне не хотелось двигаться. Лишь впитывать каждое мягкое прикосновение, в ответ на мои сомнения и несмелость.

От возбуждения кружилась голова, ноги подкашивались, делаясь ватными. И когда Арчи легонько подтолкнул меня, я с благодарностью полетела на широкий диван.

Он тут же накрыл моё тело своим. Несдержанно толкнулся языком в мой расслабленный рот. Буквально задохнувшись, я поерзала под Арчи, безмолвно прося остановиться хоть ненадолго. Перевести дух, ещё раз подумать, прежде чем совершим непоправимое.

Но поцелуи от губ спустились ниже — сперва к острым ключицам, затем к груди. Ласково коснулись моего плоского живота, который я подрагивающе втянула ещё сильнее.