– И ты все равно просишь меня о поцелуе, – его хватка на моем запястье стала железной. – Почему, солнце?

Он не стал ничего отрицать – видимо, это была правда.

Сердце колотилось с бешеной скоростью.

– Возможно… – я провела языком по губам, прекрасно осознавая, что он следит за каждым моим движением, словно лев за газелью, – мне тоже такое нравится.

В ледяных озерах его глаз разгорелось пламя и прожгло меня до самого нутра. Я поверить не могла, что когда-то считала его холодным. В тот миг он превратился в сверхновую звезду, готовую взорваться и поглотить меня полностью.

И я наслаждалась бы каждой секундой.

Алекс отпустил меня и встал – от терпеливого мужчины, который успокаивал меня несколько минут назад, не осталось и следа. На его месте появилось нечто голодное и развращенное, и меня заколотило от страсти.

– Вставай, – сказал он мягким, но таким повелительным тоном, что я, не думая, подчинилась. – Скоро ты узнаешь, чем заканчиваются походы в логово льва.

Глава 22

Алекс

Мне не понадобилось много времени, чтобы снять пентхаус и буквально затащить Аву в роскошный номер. Мой член уже почти проделал в штанах дыру, и голову наполняли такие фантазии…

Черт. Я просто ее уничтожу, но все остатки моего здравомыслия исчезли в тот миг, когда она пробормотала те слова.

Возможно, мне тоже такое нравится.

От воспоминания в ушах зашумела кровь.

Детка, ты не представляешь, во что ввязалась, подумал я, закрывая за собой дверь.

Ава стояла посреди спальни, в платье поверх купальника, и выглядела немного взволнованной. С огромными глазами и невинным лицом она напоминала девственницу перед жертвоприношением.

Мой член заныл еще сильнее.

– Снимай одежду, – мягким, чуть хрипловатым голосом сказал я.

Часть меня хотела как можно скорее проникнуть глубоко внутрь нее; другая часть хотела насладиться каждым моментом.

Несмотря на легкую дрожь в руках, Ава не колебалась. Не сводя с меня взгляда, она расстегнула платье, и легкая ткань опустилась у ее ног. Затем последовал купальник – он опускался сантиметр за мучительным сантиметром, пока перед моим взором не предстал шедевр: обнаженное золотистое тело.

Я пожирал ее глазами, замечая и отпечатывая в собственном разуме каждую деталь. Ее кожа отсвечивала бронзой в приглушенном освещении номера, а ее тело… Боже. Круглая попа, длинные ноги, сладчайшая маленькая киска и упругая грудь – небольшая, но достаточная, чтобы обхватить ладонью, и увенчанная твердыми розовыми сосками, идеальными для обсасывания и щипания.

Грудь Авы поднималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом, и она смотрела на меня с полным доверием в больших карих глазах.

Ох, солнце. Если бы ты знала.

Я обошел вокруг, словно хищник, играющий с жертвой, – так близко, что услышал запах ее возбуждения.

Я остановился у нее за спиной и прижался, чтобы она почувствовала мою злую, стальную эрекцию мягким изгибом своих ягодиц. Она была совершенно обнажена, а я – полностью одет, и почему-то от этого происходящее казалось еще грязнее.

Я приник губами к ее шее, наслаждаясь ускоренным пульсом.

– Хочешь, я тебя возьму, солнце? – пробормотал я. – Уничтожу, низведу до жалкого ничтожества, превращу в свою маленькую секс-куклу?

С ее губ сорвался легкий стон и проник в мое нутро, еще сильнее распаляя и без того ноющий член.

– Д-да.

– Ты так легко соглашаешься, – я лизнул ее чуть ниже подбородка. Идеально соответствуя данной мною кличке, на вкус она оказалась как солнце и мед, и я хотел ее съесть. Поглотить ее свет, каждый сантиметр, пока она не будет принадлежать мне и только мне.

– Но если я тебя возьму, знаешь, что это значит?

Ава покачала головой – быстрое, легкое движение, подчеркивающее ее невинность и наивность.

Ненадолго. Теперь, в моих руках, она станет грязной. Сломанной. Как и все, к чему я прикасаюсь. Но она станет моей. А я настолько эгоистичен и жесток, что не отпущу ее, пока сжигаю этот мир.

– Это значит, ты моя. Твои губы принадлежат мне… – Я провел большим пальцем по ее нижней губе, а потом спустился ниже, к груди, и ущипнул за соски. Она застонала. – Твои груди принадлежат мне… – Я опустился еще ниже и сжал ее ягодицы. Сильно. – Твоя попа принадлежит мне… – Я развел ее бедра и запустил пальцы в скользкие складки. Она была такой влажной, что они моментально намокли. – И твоя киска принадлежит мне. Мне принадлежит каждый миллиметр твоего тела, и если ты когда-нибудь позволишь другому мужчине к себе прикоснуться, – я обхватил другой рукой ее горло, – я разорву его на кусочки, а тебя привяжу к кровати и буду трахать во все дыры, пока ты не позабудешь все, кроме моего имени. Поняла?

Ее вагина сжалась вокруг моих пальцев.

– Да.

– Говори. Кому ты принадлежишь?

– Тебе, – прошептала Ава. – Я принадлежу тебе.

– Верно, – я вытащил пальцы из ее киски и засунул ей в рот. И одобрительно хмыкнул, когда она начала лизать и сосать собственные соки, не дожидаясь моей просьбы. – Чувствуешь, солнце? Это вкус твоей отданной жизни. Потому что теперь ты принадлежишь мне. Твое тело, разум и душа.

Еще один стон, еще более страстный.

Я отпустил ее.

– Встань на колени.

Она опустилась на пол, такая прекрасная, что у меня перехватило дыхание и заболел член. Я зажал в кулак ее волосы и оттянул назад, пока она не посмотрела мне в глаза.

– Если будет слишком, похлопай меня по бедру. – Когда она кивнула, я потянул за волосы еще сильнее и приказал: – Открой рот.

Я засунул головку члена в ее ждущий рот, медленно погружаясь все глубже, пока не добрался до самой глотки.

Черт. Ощущение было таким возбуждающим, что по телу пробежала крупная дрожь, и я чуть не кончил прямо туда. Впервые с подросткового возраста и первого сексуального опыта.

Ава заморгала, ее глаза наполнились слезами от размера и глубины проникновения, но она меня не выталкивала, и я замер, пока она привыкала. Спустя, как мне показалось, бесконечность, а на самом деле несколько секунд, она начала облизывать и сосать – сначала медленно, но быстро наращивая ритм.

Я схватил ее другой рукой за затылок, и все мои мышцы напряглись от усилия не кончить ей в рот раньше времени.

– Вот так, – прорычал я. – Соси член, как хорошая маленькая шлюшка.

Вибрации от ее тяжелого стона прошли по моему позвоночнику. Я начал двигаться в ней, все быстрее и быстрее, и вскоре слышалось лишь мое прерывистое дыхание, удары плоти о плоть и бульканье