– Нет, это ты послушай. Ты убил девку, а потомподбросил визитку шефа, надеясь, что менты поспешат прикрыть дело, не желая наживатьголовную боль.

– Я? Вы с ума сошли… – Черник хотел вскочить, ноЛукьянов пихнул его на диван.

– Включи диктофон, – кивнул он мне, я перемоталапленку, и мы вместе прослушали часть беседы с таксистами. Черник обхватилголову руками, я была уверена, что он зарыдает от жалости к себе, но этого непроизошло.

Артур Петрович поднял голову, посмотрел на нас с видоммученика и выпалил:

– Ну и что? Я действительно поранил руку. Вы же видели.

– Стоя в кустах сирени? – уточнила я. Чтобыответить, ему потребовалось не меньше минуты, мы терпеливо ждали.

– Я.., я хотел посмотреть, – отводя взгляд,пробормотал он. – Там рядом дерево, а у нее второй этаж, и шторы былиприкрыты неплотно.

– И ты полез на дерево? – Я пыталась понять, могув это поверить или нет, и, честно сказать, затруднилась с ответом.

– Полез, – зло ответил он. – Я же сказал,хотел посмотреть…

– И что, посмотрел?

– Нет. Я упал, ободрал руку. Мне стало очень обидно… –Ему и сейчас было обидно, да так, что на глаза навернулись слезы.

– И в какой момент ты полез на дерево? –продолжила я допрос. Лукьянов с видом царствующей особы восседал в кресле ивроде бы даже не прислушивался к разговору.

– С какой стати вы мне “тыкаете”? – обиделся АртурПетрович.

– Извините, – ответила я, – забылась. Знаете,все эти убийства плохо на меня действуют.

– Прекратите, – вдруг заорал он. Признаться, яэтого не ожидала и слегка опешила. Лукьянов счел нужным вмешаться:

– Слушай ты, малахольный, я тебе сейчас короткоситуацию обрисую. Ты убил девку, выпустил ей кишки и попытался все свалить наневинного человека, а теперь перед нами ваньку валяешь.

И тут Артур Петрович меня потряс, он поднялся и, гневносверкая глазами, чеканя слова, заявил:

– Вы мерзавец. Слышите? Мерзавец. Это не я пытаюсьсвалить свою вину, это вы всеми правдами и не правдами выгораживаете убийцу. Язнаю, чего вы добиваетесь, я слабый человек, но я не позволю…

Царственная особа выбросила вперед кулак, что в даннойситуации было несвоевременно, оттого я шагнула вперед и в результате получила вухо, после чего отключилась, но ненадолго, однако смогла оценить, что кулак упарня будь здоров, и поняла, что царской милостью сыта по горло.

– Господи, – охнул Черник, опустившись в кресло.Александр джентльменски помог мне подняться, и мы попробовали продолжитьразговор, хотя в голове у меня еще шумело и соображала я на троечку.

– Артур Петрович, вы же видите, среди нас есть крайненеуравновешенный человек, давайте без взаимных оскорблений. Что касается Деда,так мы с вами этот вопрос уже обсудили, он не мог убить Аллу при всем желании,раз девушка была уже мертва.

– Вам ничего не стоит подкупить эксперта.., уж я-тознаю… Я ведь догадывался, нет, я был уверен, вы все свалите на меня. Что вамчеловеческая жизнь, одна или три, какая разница…

– Ты меня достал, – рыкнул Саша, а я посоветовала:

– Артур Петрович, не увлекайтесь. Лично я вам верю,честно. Я просто хочу уточнить обстоятельства дела, а вы скрытничаете. Мы жедрузья, по крайней мере из одной команды, зачем мне сваливать на вас убийство,это нелогично. Итак, в какой момент своего дежурства вы решили взгромоздитьсяна дерево?

– Прекратите кривляться, – вздохнул он.

– Хотите иметь дело вот с этим типом, ради бога, –решила я проявить суровость, – только не рассчитывайте, что я продолжузакрывать вас грудью, то есть ухом… Мне и одного раза за глаза.

Он покачал головой, обхватил лоб ладонью и спросил:

– Чего вы от меня хотите?

– Будьте добры, расскажите подробно о той ночи, на этотраз ничего не утаивая.

Еще немного повздыхав, он рассказал. После того как емуответил мужской голос, он захотел узнать, кого Алла предпочла Нефедову.Справедливо полагая, что если он поднимется в квартиру, дверь ему не откроют,Черник решил забраться на дерево. А так как с юных лет в этом не практиковался,да и в детстве, скорее всего, не очень преуспел, то вскоре свалился, не углядевничего интересного, и ободрал руку. Разозлился, но вместо того, чтобы уйти,надумал дождаться ночного гостя и проторчал там до приезда Деда. Рукакровоточила, и он испачкал пиджак, несмотря на то что замотал руку носовымплатком. Это было так глупо, что вполне походило на правду.

– Чего б тебе еще немного не подождать, чтобы увидетьэтого типа? – хмыкнул Саша. – Деду, как вы его называете, девка нерискнула бы дверь не открыть, раз свет горел. Значит, гостю пришлось бы спешнопокинуть квартиру, а ты бы удовлетворил свое любопытство.

– Я не хотел быть в это замешанным, – закричалЧерник. – Неужели не понятно? Ведь было ясно, что там что-то произойдет..,и произошло. Разве нет? А теперь меня обвиняют в убийстве.

– Где костюм? – спросила я.

– Что? – спросил он жалобно.

– Я хочу взглянуть на костюм, в котором вы были в туночь. Или вы успели отдать его в чистку?

– При чем здесь костюм? – запаниковал он, потомучто дураком не был и уже понял, куда я клоню.

– Мы отправим его на экспертизу, – охотно пояснилая, хотя это было излишним, – и убедимся, что кровь на пиджаке ваша.

– Боже мой, боже мой… – Его начало трясти, а лицосделалось совершенно безумным. – Я сам себе подписал смертный приговор…Теперь вас ничто не остановит.

– Все, ты меня достал, – возвестил Саша,поднимаясь. Черник закрыл голову руками и закричал:

– Я его выбросил. Вчера, когда узнал об убийстве. Язнал, я знал, что все так получится.

– Куда выбросил? – вздохнула я, сделав Саше знакоставить его в покое, тот подчинился.

– На помойку, в соседнем дворе. Отнес вечером, чтобыникто не видел.

– Белая горячка, – констатировала я.

– Может, прогуляемся до помойки? – хмыкнул Саша.

– Да-да, – вскочил Черник. – Возможно, он ещетам. И вы убедитесь…