– Пошли, юродивый, – кивнул Лукьянов, и они всамом деле направились к двери, после того как хозяин переоделся в соседнейкомнате.

– Меня увольте, – заявила я, – помойки не моясреда обитания.

– Не зарекайся, – пожал плечами Саша, а я вежливохихикнула, давая понять, что юмор оценила.

Пока они обследовали местные достопримечательности, япошарила на чужой кухне и сварила себе кофе. Черник вернулся из похода с видомпобитой собаки, а Лукьянов злой как черт.

– Пусто, – сообщил он, точно я была виновата, чтоон рылся в отбросах, хотя, конечно, рылся не он, а несчастный Артур Петрович,на скуле его был заметен свежий синяк, только-только приобретавший очертания.

– Ничего удивительного, – пожала я плечами, прихлебываякофе, – там бомжи трудятся. Уверена, вы произвели фурор. Два приличноодетых господина…

– Что же теперь делать? – всхлипнул Артур Петровичи заметался по комнате. – Кто мне теперь поверит? Ольга, – кинулся онко мне, я едва успела поставить чашку на журнальный стол, – вы мне верите?Ведь вы женщина, вы должны понять.., в вас должно быть сострадание, в концеконцов…

– Этого у меня в избытке, – заверила я,поднимаясь. – Артур Петрович, хотите совет? Отправляйтесь завтра наработу, это отвлечет вас от тяжких дум. И ради бога, не совершайте дурацкихпоступков, лучше вообще ничего не совершайте, а очень приспичит – позвонитесначала мне. Хорошо?

– Хорошо, – ошарашенно кивнул он. Я направилась кдвери, Лукьянов за мной, и Черник потрусил следом. – Ольга Сергеевна, ясказал вам правду, все так и было. Клянусь вам. Да, я слабохарактерный, янизкий человек, раз допускал все это… И я ненавидел ее, я ее ненавидел и не могбросить, из-за того что низок и слаб… Я хотел ее убить… Я себя тешил этоймыслью… Я даже представлял это сотню раз… Она же издевалась надо мной, онауничтожила во мне все человеческое, но я не убивал. Клянусь вам, я не убивал! Яее никогда даже пальцем не тронул… Вы его найдете? – прошептал он. Мы какраз достигли входной двери. Я собралась сказать что-нибудь оптимистическое, номеня опередил Лукьянов.

– Конечно, найдем, парень, – заявил он. –Найдем. И обелим твое честное имя.

– Вы это серьезно? – опешил Черник.

– Конечно, – кивнул Саша. – Я тебя понимаю,бабы суки, от них все наши проблемы. Я тебе больше скажу, я сам придушил быпарочку своих знакомых и по-мужски тебе сочувствую…

– Но я никого не придушил, – заподозрив подвох,испугался Черник.

– Тем более горевать не о чем. Мы разберемся. А тыработай, шурши бумажками, и все у нас будет хорошо.

Мы покинули квартиру, а Черник продолжал стоять в дверях спотерянным видом.

– Что скажешь? – соизволил поинтересоваться моиммнением Александр Васильевич.

– А фиг его знает, – пожала я плечами и достала изсумки ключи. – Монолог под занавес произвел на меня впечатление.

– Ты ему веришь? – настаивал он. Это показалосьмне занятным.

– Шутишь? – ахнула я. – Я самой себе и товерю только в исключительных случаях. Кстати, ты заехал мне в ухо.

– Сама напросилась.

– Я же для дела старалась. Классический вариант: добрыйследователь, злой следователь.

– Я тоже старался, – заверил он.

– Мог бы стукнуть и послабее.

– А мог и наоборот.

– О, в нашем полку прибыло, – развеселиласья, – еще один юморист. – Я завела машину и спросила:

– Какие будут указания?

– Мне нужен мент.

– Это к Деду, – улыбнулась я.

– Хорошо. Тогда так: узнай, с кем общался погибшиймальчишка, твой мент должен быть в курсе. Очень может быть, что дело выеденногояйца не стоит. Ваш Черник придушил двух баб, а мальчишку пристукнул кто-нибудьиз обкуренных придурков.

– И оба разбрасываются визитками Деда? – съязвилая. Лукьянов одарил меня взглядом, который я классифицировала как презрительныйс переходом в глубокое отвращение, и мы покатили по проспекту. –Перекусить не желаешь? – вспомнив о гостеприимстве, спросила я.

– Звони менту.

Я притормозила у тротуара, вышла из машины и, немногопрогулявшись, набрала номер Волкова. Он встретил меня отборной матерщиной, ивсе за то, что я вежливо сообщила:

– Один тип жаждет встречи с тобой.

– Меня не колышет, что там в вашей лавочке, –заявил он, когда немного выдохся, – я буду иметь дело только с тобой. И немечтай, что держишь меня за яйца, я тоже кое-что припас…

– Чего ты разошелся? – обиделась я. – Ктоменя о чем спросит? Если Дед решит…

– Надеюсь, он не идиот и должен понять… Черт, и зачем ятолько с вами связался. – Он вздохнул и сказал спокойнее:

– Этот тип, прибывший сегодня.., что, плохи у вас дела,если дошло до…

– У нас, – скромно возразила я. – Восхищаюсьтвоей осведомленностью.

– Ты меня что, за дурака держишь?

– Нет, конечно. Я тебя уважаю. У нас свои люди у вас, увас свои люди у нас, так и живем потихоньку.

– Ладно, говори, что надо, – резко перевел онразговор. Я объяснила и разжилась необходимыми сведениями.

– Новости есть? – спросила я на всякий случай.

– Нет. Как всегда: никто, ничего… У пацана дурнаякомпания, сплошь оболтусы с папашами при деньгах, убитые девки перетрахались споловиной города. Кстати, есть человечек, который присутствовал при скандале,который Черник устроил покойной Алле. Грозился убить. Может, и вправду убил?Алиби у него нет.

– Может, – согласилась я.

– Ага, если выяснится, что ваш Черник.., твой Дед мнеспасибо скажет?

– Вряд ли.

– Вот-вот. И что прикажешь делать?

– Убийцу искать. Инессу убили, когда мы с тобой в кабакесидели, и Черника там не было. Он в тот момент с высокой температурой маялся.Опять же у меня сомнения, что он так ловко орудует ножом. Не удивлюсь, чтокидает он нож так же хорошо, как по деревьям лазает.

– Какие деревья?

– Это я так. Волков, убийца был в клубе, и кто-то егопросто обязан был увидеть.