— Не уйдешь, — сказал парень, вцепившись в штанину Вадима мертвой хваткой.

— Уйду, — сказал он, слегка отвел взгляд, чтобы видеть лишь краем глаза, и выстрелил.

Ощущение было такое, словно вколачиваешь гвоздь в лоб.

Голова мертвеца ударилась об землю, из нее поползла красная каша.

Вадим отыскал кроссовок, обулся и пошел к ожидающей его Ксюше.

Они ехали до полной темноты, когда стало уже невозможно разбирать дорогу, которая по сути была никакой не дорогой, а просто наугад выбранным направлением.

«Ниссан» не подвел. Мало того, что его удалось завести, несмотря на лопнувший и кое-как обмотанный маслопровод, так он еще и речушку форсировал, встретившуюся на пути. Но завтра на него можно было не рассчитывать: пробитый скат и пустой бензобак исключали дальнейшее передвижение на четырех колесах.

— Будем идти пешком, — констатировал Вадим, завершив осмотр.

— Куда? — спросила Ксюша.

— Куда кривая вывезет.

Вадим поставил трофейный телефон на подзарядку.

— Зачем тебе их мобильники? — поинтересовалась Ксюша, наблюдая за его действиями из темноты.

— Там хранится полезная информация, — пояснил он. — По журналу звонков можно будет определить, с кем они поддерживали связь, когда ловили нас. Проголодалась?

— У тебя есть что-то съестное?

— Нет, — ответил Вадим, раскладывая сиденья.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Проявляю участие.

— Ну спасибо. — У Ксюши вырвался нервный смех. — Это так трогательно.

— Таким меня и запомни, — сказал Вадим, выбираясь из салона. — Заботливым и внимательным.

— Ты так говоришь, словно прощаешься…

— Всё может случиться. Они ведь так просто не отстанут?

— Нет, — подтвердила Ксюша. — Пока живы.

Уточнение было произнесено таким многозначительным тоном, что Вадим испытывающе посмотрел на нее.

— Я уже подумал об этом. И что же, ты не будешь возражать, если мне придется…

Он не закончил свой вопрос, но Ксюша поняла его с полуслова.

— Сейчас, пока Давид в коме, наш главный враг — его сын, Леонид. Это он организовал за мной охоту, можно не сомневаться.

— Теперь он знает, что ты не одна, — задумчиво произнес Вадим.

— Это что-то меняет?

— Очень многое.

— Например?

— У меня есть родители и дочь, — сказал он. — Чтобы заполучить тебя, достаточно предложить обмен.

— Ты бы меня отдал? — ужаснулась Ксюша.

Вадим посмотрел на нее.

— Я Лилю на всё человечество променял бы, — сказал он.

Она промолчала.

— Укладывайся, — предложил Вадим. — Завтра встаем чуть свет.

— А ты? — спросила она.

— Позвоню родителям и лягу, — ответил он. — Вот, кстати, телефон пригодился.

— Думаешь, его не отслеживают?

— Ну, у них все-таки не ЦРУ, чтобы всех под контролем держать.

Он отошел. Ксюша присела за деревом, потом помылась холодной водой из баклажки и юркнула в машину. Ей вдруг так захотелось Вадима, что даже жарко стало. Это было волшебное ощущение. Снаружи вся словно ледышка, а внутри тлеет горячий уголек.

Ксюша повертелась под пледом. Лежать было не слишком удобно, но ее больше волновало, как отреагирует Вадим, когда обнаружит, что внизу на ней ничего нет.

Его реакция была неодобрительной.

— Зачем это? — спросил он, устраиваясь рядом.

— Пришлось постираться, — пояснила Ксюша невинным тоном. — А в джинсах неудобно. Но я могу одеться, если тебя смущаю…

— Спи, — проворчал он с нарочитой грубостью.

И не заметил, как его рука легла на ее бедро.

Уснули они не сразу.

Шум с дороги донесся до них ближе к полудню, когда Ксюша уже начала выбиваться из сил, хотя шла налегке. Всё необходимое, включая пистолеты, нес Вадим в рюкзаке. Документы он тоже забрал, после чего соорудил из тряпки жгут и поджег «Ниссан». Для воспламенения хватило бензиновых паров в баке и вылитого на сиденья масла.

— Не жалко? — спросила Ксюша, наблюдая за его действиями.

— Жалко, — согласился Вадим. — Но мы оставили за собой трупы и свидетелей. Мне себя жалко больше, чем машину.

Отойдя на километр или полтора, он надежно похоронил свинченные номерные знаки.

— «Ниссан» можно будет по двигателю идентифицировать, — заметила Ксюша с видом знатока.

— Можно, — согласился Вадим. — Если это произойдет, я скажу, что машину угнали. Но вряд ли это произойдет скоро. Место глухое. Ни троп, ни вырубок, ни посадок. Нехоженый лес.

Он присыпал захоронение листьями, и они двинулись дальше.

— Я вчера не спросила, — опомнилась Ксюша. — Что ты вчера сказал родителям?

— Чтобы забирали Лилю и срочно уезжали, — ответил Вадим.

— Куда?

— Зачем тебе?

— Ты мне не доверяешь? — ответила вопросом на вопрос обиженная Ксюша.

— В таких вопросах никому доверять нельзя.

— Даже матери?

Он криво усмехнулся, отчего обгоревшая кожа на его лице натянулась и заблестела.

— Смотря какой, — обронил он.

Ксюша кивнула.

— Ну да, по-твоему, я никудышная мать…

— А по-твоему? — холодно спросил Вадим.

Ксюша почувствовала себя так, будто ее отхлестали по щекам. Она искала, что бы ответить, но не находила нужных слов. Увидев ее замешательство, Вадим пришел ей на помощь, пояснив:

— Когда профессионалы хотят что-нибудь узнать у человека, он обычно говорит всё, что от него хотят услышать. Пытки, наркотики, психологическое давление. Никто не выдерживает.

— Но на себя ты полагаешься.

— Меня живым брать незачем. Их цель — ты.

— Спасибо, успокоил, — недовольно произнесла Ксюша.

— Не за что, — ответил Вадим.

Несмотря на то, что произошло между ними ночью, он не стал по отношению к ней ни ласковее, ни доброжелательнее. Она долго молчала, обдумывая, как расположить его к себе, и заговорила с Вадимом только несколько часов спустя, когда они сделали последний привал перед выходом к дороге.

— Вадик, — окликнула она, усаживаясь на траву и поочередно разглядывая загрубевшие во время похода пятки.

— Да?