— Мой проект, — пояснил я. И выдал заученную фразу: — Усиливающий состав первого периода, третьего актинового ряда для поддержания заклинаний огненного порядка.

— Вот как?

Бехтерев тоже заинтересовался и принялся рассматривать сферу, внутри которой плавали сгустки черноты.

— Интересно, — протянул он, поправляя съехавшие на нос очки. — Как же это… Неужели вы все это время готовили отстаивание?

— Разумеется, — соврал я, не моргнув. — Поэтому и получилось так долго.

— Интересно, — протянул Бехтерев. — Изомеры плотные, с четкими границами. Двойные связи ровные, без узлов. Так-так-так… Вижу, что и пангер очень недурственный.

Вебер тоже подключился к изучению моей работы. Судя по его вытянувшемуся лицу, он не ожидал от меня сдачи проекта. Остальные присутствовавшие угомонились и затихли — все понимали, что сейчас решается моя судьба.

— Ну так что, я допущен до турнира? — спросил я, глядя то на Бехтерева, то на Вебера. — Допущен?

Преподаватель и директор хмурили брови, кряхтели, но отвечать на самый главный для меня вопрос не спешили. Кажется, весь мир замер в ожидании их приговора. Но они всё молчали, молчали и молчали…

Глава 14

Наконец, Вебер подал голос:

— Так что, Вениамин Михайлович, вы удовлетворены? — судя по тону, ему очень хотелось услышать отрицательный ответ.

Однако Бехтерев его неприязни ко мне не разделял. Особенно теперь, когда оказалось, что я вовсе не нерадивый ученик, а тот, кто справился с самым сложным проектом. Он даже одарил меня одобрительной улыбкой. Правда, она походила больше на гримасу: видимо, нечасто химик баловал окружающих такими плюшками, вот и не выработал привычки.

— Не вижу причин не принять работу, — ответил он. — Приятно сознавать, что есть ещё ученики, способные выполнить подобное задание. Так что да, я удовлетворён. Более, чем.

Директор поджал губы и вперился в меня тяжёлым взглядом. Как бы ему ни хотелось подложить мне свинью, сделать это при других учениках он не мог. Это выглядело бы, по меньшей мере, странно.

— Что ж, это прекрасно, — проговорил он медленно, всем своим видом показывая, что на самом деле так вовсе не считает. — Поздравляю, господин Аркадьев. Вы допущены к турниру. Надеюсь, на нём вы покажете себя… не менее достойно.

— Благодарю, — я поклонился президиуму и поспешил на место рядом с Соплёй, который явился только ради того, чтобы поддержать меня.

Сам-то он отстрелялся гораздо раньше, как и говорил.

— Поздравляю! — шепнул он, наклонившись.

— Спасибо. Без тебя я бы пролетел.

— Ты мой должник. И не надо приплетать тех мужиков из переулка. Мы туда попёрлись только из-за тебя!

— Знаю. Конечно, я твой должник.

Заседание продолжалось ещё минут сорок, а затем нас всех отпустили. К моему удивлению, когда мы шли к лестнице, путь нам преградили три девчонки. Две были даже очень ничего. Если приглядеться, третья тоже, просто это не бросалось в глаза из-за круглых очков на пол-лица.

— Привет, — сказала одна, платиновая блондинка с торчащими косичками, в которые были вплетены зелёные ленты. — Ты же Максим? Аркадьев?

— К вашим услугам, сударыня, — церемонно поклонился я, с усилием заставив себя оторвать взгляд от стройных ножек и посмотреть девушке в глаза.

Которые, кстати, были большими и почти прозрачными — словно светлая серая яшма. В цвет к волосам, так сказать. Хотя, скорее, наоборот. Чёрт, почему я вообще думаю об этом⁈ Какое мне дело до того, как она выглядит? У меня есть дела поважнее. Видимо, виноваты проклятые человеческие гормоны.

Её подружки хихикнули. Видимо, подобное обращение нынче не в чести. Ладно, учту на будущее.

— Мы представляем школьное Общество изучения древних артефактов, — сказала девушка. — История, археология, все дела. Видели, как ты утёр нос Бехтереву, — добавила она, слегка понизив голос. — Это было… впечатляюще. Как и сама работа, конечно. Серьёзно.

— Спасибо, — ответил я. — Это очень мило с твоей стороны — подойти и сказать это.

— Меня зовут Вероника, — девушка протянула руку, которую я слегка пожал. — А это — Наташа и Катя, — представила она подружек.

— Приятно познакомиться.

Сопля незаметно, но требовательно и даже с лёгким возмущением ткнул меня пальцем в бок.

— Ах, да, пардон! Это мой… друг, Со… Анатолий.

Сопля поспешно кивнул и изобразил светскую улыбку. Девушки бросили на него мимолётные взгляды, но не заинтересовались. Видимо, в Обществе были в чести только интеллектуалы. Смешно, что в их числе оказался я, а не Сопля, который, пожалуй, занял бы там место по праву. С другой стороны, почему его не пригласили? Может, внешность тоже оценивалась?

— Мы хотим пригласить тебя вступить в наши ряды, — сказала Вероника. — Обществу нужны такие пар… люди.

Хм… Копаться в земле и разглядывать древние штуковины, пытаясь понять, когда именно они оказались погребены под слоем глины и чернозёма? Нет уж, благодарю покорно!

— Увы, хотя ваше предложение весьма лестно, боюсь…

В этот момент Сопля, сообразивший, к чему я веду, больно ущипнул меня за бок. От неожиданности я даже вздрогнул. Какого чёрта ему надо⁈

— На секундочку! — проговорил он, проявив несвойственную решимость, и потянул меня за рукав в сторонку.

— Прошу прощения, — пришлось изобразить извиняющуюся улыбку.

Демоны, такими темпами я стану просто образцовым аристократом!

— Конечно, мы подождём, — кивнула Вероника.

— В чём дело? — спросил я, как только мы отошли. — Какого хрена ты меня щипал⁈

— Ты что, отказаться решил⁈ — прошипел, тараща глаза, Сопля.

— Естественно! Девчонки миленькие, конечно, однако…

— Какое может быть «однако»⁈ — возмутился парень. — Этого достаточно! Ты с ума сошёл — отшивать их⁈ Да я в это общество второй год мечтаю попасть!

— И в чём проблема?

— Откуда мне знать? Туда только по приглашению вот этой троицы можно вступить.

— Почему это?

— Основательницы. Они решают, кого звать. Треть школы с ума сходит, мечтая оказаться там.

— И поглазеть на этих малышек?

— Почему нет?

— Ладно, согласен. В смысле — понимаю. Но я не ботан, так что…

— Макс, ты мне должен!

Проклятье!

— Допустим. И что?

— Как что⁈ Это твой шанс рассчитаться.

— Каким образом? Они меня пригласили, а не тебя.

— Скажи, что без меня не пойдёшь!

— Ха! Да они пошлют нас обоих! Думаешь, эта троица привыкла,