Я в клетке с безумным зверем. Наедине.

Неожиданно он отпускает мое плечо. Пальцы разжимаются. И я рефлекторно обнимаю себя руками. Ледяная дрожь сводит тело. Меня так сильно трясет, что зубы лязгают.

Гулкий звук заставляет вздрогнуть.

И я не сразу понимаю, что именно происходит.

Мощные руки обхватывают мои ноги. Горячая голова утыкается в мои колени. Пальцы скользят по бедрам. Лихорадочно. Нежно.

— Вика, — хриплый голос проникает под кожу. — Прости меня, Вика.

26

Вика.

Ее фигура отчетливо проступает в темноте. Рассеивает мрак вокруг. Такая светлая, хрупкая, нежная. Так и тянет протянуть руку вперед, дотронуться до нее, провести пальцами по коже, ощутить тепло. Понять, насколько она реальна.

Вдруг мираж? Бред воспаленного сознания. В тюрьме она часто приходила ко мне. То в мыслях, то во сне. Конечно, это и близко не было до такой степени отчетливо, как сейчас.

Ее глаза закрыты. Она дрожит. Нервно, лихорадочно. Обнимает себя руками, будто закрыться пытается.

Блядь. Страх. Явно чую ужас, исходящий от нее волнами. А потом замечаю кровь. Алые следы на груди, на плечах, на бедрах. Вика абсолютно голая. Рядом валяется разорванное в клочья платье. Белая ткань перепачкана красным.

Она ранена?..

Хочу шагнуть вперед, а не выходит. Мышцы сводит. Тело отказывается подчиняться. Пока не удается рвануть дальше, вглядываюсь в полумрак. Изучаю Вику.

Нет. Это не ее кровь.

Перевожу взгляд на собственные руки. Костяшки пальцев содраны до мяса. Одна ладонь рассечена. Но я совсем не чувствую боли. И… ни черта не помню.

Сука. Что я наделал?!

Морок вокруг окончательно исчезает, и я бросаюсь к ней. К моей женщине. Опускаюсь рядом. Обнимаю ее ноги. Упираюсь лбом в ее дрожащие колени. Веду ладонями по бедрам. Чувствую, ей до жути холодно. Кожа просто ледяная. Пробую согреть.

— Вика, — выдыхаю, наконец. — Прости меня, Вика.

Еще сам не понимаю, что натворил.

Разное в жизни бывало. Но никогда раньше я не терял контроль над собственным разумом до такой степени. Хотя нет, пару раз случались провалы. Короткие. Но блять, это не то, ведь тогда все было совсем иначе. В схватке, на поле боя. Сам себя там не помнил от ярости. Забывался в гневе. Выпускал всю агрессию на волю. Но загнать в угол любимую женщину — это другое. Предел. Черта, которую я сам не заметил, как перешел.

Ебать. Как она вообще здесь оказалась? Как попала в мою тренировочную комнату? Я же захлопнул дверь. Закрыл. Или нет? Сюда пришел уже взвинченный.

Это последнее, что я помню. Как зашел, как начал молотить кулаками по боксерской груше. А дальше — чернота.

Хуевый расклад.

— Марат, — всхлипывает она. — Пусти. Отпусти меня, пожалуйста.

Ее тонкие пальцы опускаются на мой затылок. От простого движения в момент коротит, хватает одного касания.

— Марат, — повторяет Вика. — Ты слышишь?

Да. Но отпустить не могу. Не хочу. Кажется, если разомкну руки и позволю ей уйти от меня, то на хрен сдохну. Загнусь. Без нее жизни нет. Без нее, блять, не дышится.

— Прошу, Марат, — шепчет.

Вика плачет.

И от этого звука мой захват сам по себе разжимается. Отпускаю ее. Убираю ладони прочь, хотя чувство такое, точно отдираю пальцы прямо с мясом, по живому.

Но она не уходит. Соскальзывает вниз рядом со мной. Дрожащая. Ослабевшая. У нее нет сил убежать, уйти, поэтому она сжимается в комок, отползает в сторону.

Ей жутко. От меня жутко. Понятно почему.

Я чудовище. Монстр из ее худших кошмаров. Я тот, кто провел ее через ад, до последнего круга.

Разве стоило удивляться, что она никогда не хотела рожать от меня ребенка? Разве странно, что она обрадовалась тому выкидышу?

Вика права, а я ошибался. Жил в своих иллюзиях. Думал, что прошлое мы давно закрыли.

Сегодня она в очередной раз получила доказательства. Люди не меняются. И блять, самое худшее в этом то, что я даже не человек.

Бешеный зверь.

Иначе как объяснить затмение в голове?

Я не понял, что отключился. Не заметил, когда вернулся. Напрягаю память, пытаюсь собрать фрагменты в одно целое, но нихуя не выходит.

Помню звонок помощника. Помню, как сидел в кабинете и просматривал информацию на дисплее компьютера. Помню, как с места сорвался и помчал в тренировочный зал, чтобы выплеснуть всю накопившуюся ярость.

Удар. Еще удар. Лязг цепей.

Темнота. Бездна. Ни черта невозможно разобрать. Мозг вырубается, а тело будто мне уже не принадлежит. Вокруг пустота.

Но что-то заставило меня очнуться. Силой заставило. Сам я бы настолько быстро оттуда не вынырнул. Отключка в тюрьме была гораздо дольше. Там, на ринге, я пришел в сознание, когда утолил жажду крови до конца.

А здесь…

Здесь был голос. Тихий, едва различимый. Этот голос больше смахивал на шепот, и я совсем не мог различить слова. Но сам его звук пронизывал насквозь, пробирал до костей. Брал за горло.

Ее голос вывел меня из темноты.

Она звала меня. Долго. Отчаянно. Звала так, что охрипла. И я услышал. Сознание еще не включилось, но тело уже подчинилось. Застыло.

Блядь. В этот раз повезло. Я успел остановиться.

А дальше? Потом? Нельзя же просто надеяться на удачу. Вдруг тормоза сорвет окончательно? Сука, а разве это еще не финал?

Перед глазами начинают мелькать кадры.

Она убегает. Иду за ней. Жадно втягиваю воздух. Мне нравится, как она пахнет. Меня до одури сильно к ней тянет. Она пытается убежать. Наивная. Перекрываю ей путь. Отрезаю дорогу со всех сторон. Загоняю добычу.

Моя. Моя ты. Только моя.

Еще не поняла?

Она хватает нож. Пробует защищаться, но я просто перехватываю лезвие, выдираю оружие из ее рук и отбрасываю прочь.

Вижу, как срываю с нее платье. Так смазано. Странно. Будто