* * *

Остатки дня Краевский провел в раздумьях и полном одиночестве. Шеф с обеда куда-то умотал, занявшись организацией похорон. По конторе прошел слух, что поводу смерти Старостина, приедет проверка из столицы, что настораживало. Такие проверки никогда ничем хорошим не заканчивались, это хорошо, если строгий выговор, а ведь могли и звездочки с пагонов посыпаться, и никого не волнует, что погоны умозрительны и почти виртуальны. Если проверяющие посланы, значит, по любому найдут недочеты в работе, халатность, и т. д. и т. п. Оргвыводов не миновать, как наступающей осени. К вечеру опять похолодало, и солнце закрылось тучами. Сергей в раздумьях решил ещё поковырять дело Колдуна. Оставались листки разных лет, выпавшие из разных папок дела. Они были с незначительными фактами, которые он взглянув раз, вдумываться не стал… А сейчас вытащив стопку из сейфа решил спокойно и без спешки ознакомится.

На первом попавшемся листке было написано следующее:

Начальнику РОВД Советского р-на

полковнику Рычагову К.Г

от уч. инс. капитана Гончарова В.И.

Рапорт.

Согласно заявление от гражданина Никифорова С.С «о незаконном изъятии имущества» могу пояснить следующее:

1) Пневматическое ружье было реквизировано у его сына Никифорова Э. за хулиганские действия в отношении гражданина Рагулькина Н.П. (Заявление от Рагулькина Н.П прилагаю)

2) Дело о хулиганстве было прекращено за примирением сторон. (заявления сторон прилагаю)

3) Пневматическое ружье в данное время вернуть не могу, поскольку оно было передано по требованию сотрудника лейтенанта Кудряшова О.А. В чем мне была дана от лейтенанта расписка.

(расписку прилагаю).

Далее дата, подпись.

Интересно, где сейчас это ружье? — подумал Краевский. Неужто, у «Полкана» где-то пылится? В шкафу, например, в комнате отдыха… Про комнату отдыха, дверь которой выходила из кабинета шефа никто не распространялся. Знали, что шеф там обедает в обеденное время. Но никто из сотрудников вроде там не был. Может, там ничего примечательного и не было, кроме обеденного стола и дивана. Но водитель шефа периодически таскал туда сумки, в которых звенело, и какие-то коробки, из которых иногда вкусно пахло. А в основном из комнаты отдыха перло табачищем. Шеф там курил как паровоз. Может и постреливал с пневматики в обеденное время, по воробьям на дереве у окна, пробивая насквозь воробьев, деревья, и стены некогда Советского РОВД, а теперь Альянс-банка, который соседствовали с их зданием.

Краевский почесал лоб и вспомнил, что лейтенант Кудряшов ещё и вечный двигатель изымал то ли у учителя физики в школе, то ли у еврея какого-то профессора. А куда вечный двигатель делся? И вечный ли он оказался в итоге? Спросить что ли шефа? Или не стоит? Может наорать и попадешь в немилость за любопытство.

Хрен с ним! Читаем дальше.

Следующая страница, была фирменным бланком какого-то издания под названием «Юность» и стилизованное лицо девушки из ивовых веток, а может и не ивовых, но так, по крайней мере, Краевский увидел. Текст был набран на печатной машинке:

Уважаемый Михаил Листопад, редакция журнала рассмотрела ваше произведение «Дождь» и, к сожалению, вынуждена отказать вам в публикации, в связи с отсутствием у романа какой-либо художественной и литературной ценности.

Ответственный редактор Игорь Меламед.

Подпись Меламеда и дата. 08.08.1991 г.

Надо же, подумал Краевский, Колдун ещё и графоманством страдал. О чем он там писал интересно, но это, скорее всего, знал теперь только он сам и ответственный редактор Меламед.

* * *

Поначалу я с интересом рассматривал пейзаж за тонированным окном. Березки, сосны, пихты, ели. Местами сплошь березки. Это издали они красиво смотрятся, а на самом деле темно в березняке и комаров тучи. В пихтовом лесу, аж, горечь стоит во рту от эфирных масел из хвои. А вот сосновые леса я люблю, там и дышится хорошо, И солнышка хватает, и лисички яркие такие, золотистые, отчетливо среди серой опавшей хвои видны. Иди и собирай.

Владимир Сергеевич Мурашов рассказывал мне об аномалии. Через полчаса езды в машине, мы были уже на ты. И куда только его пафосность делась? Понимаю, что Владимир был старше меня лет на шесть, но мы люди одного поколения, учившиеся в одних школах и выросшие в одних дворах. Да и человек он был увлеченный своим делом. А внешняя важность была обусловлена положением в науке и должностью. Я, молча, слушал его, запоминал, и делал кое-какие выводы.

Границы аномалия имеет условные. Нет никакого видимого барьера, никакого забора или отличительных черт. Только косвенные признаки. На подъезде к аномалии сначала глохнут машины. Потом не проходят радиочастоты, радиоуправляемые роботы, проходят от силы метров триста, и теряются. Дроны, пролетают чуть дальше, и теряют управление. В общем, там порядочное кладбище робототехники скопилось за это время.

Дальше всех в аномальной территории продвигаются люди. Но что там происходит, известно плохо. Первые разведчики были сожраны. Владимир рассказывал об ужасающих следах клыков на остатках одежды. Это все, что осталось от разведчиков. Сами существа видны плохо. Слишком быстро двигаются, изображение на видео размытое. А те, кто выжил при встрече с ними, описать их затрудняются. Затем, опытным путем удалось, создать ультразвуковой отпугиватель. И казалось победа не за горами. Но не все аномалии можно предусмотреть. Были просто гиблые места, где разведчики пропадали бесследно. Следующие посланные, находили останки от товарищей, выгоревших дотла. Причем изнутри. Обмундирование оставалось совершенно целым, а вместо тела человека горстка пепла.

Потом пошли вещи похуже. Вкратце, достигая некой границы, люди физически не могли её переступить. Ужас гнал их назад. Объяснить этот ужас они не могли, как не могли с ним бороться. Один из бойцов, ужасу не подчинился, назад не отступил, и остался там навсегда. Он просто умер, не сходя с места. Когда его тело эвакуировали, вскрытие показало, смерть от инфаркта. И это у совершенно здорового физически молодого парня. На этом продвижение вглубь аномалии застопорилось. Несколько других эпизодов, были одноразовы и бессистемны, как случай с камнем, и поэтому никаких выводов из них сделать было невозможно, сплошь предположения. Но самое тревожное, что зона расширяется, поглощая всё больше пространства, и как резинкой стирает со своей поверхности людей.

Через какое-то время Владимир устал от разговора, а я не знал, что спрашивать. Наступила пауза. А наш телохранитель, сидящий спереди вместе с водителем, включил магнитолу. Из динамиков раздался неумирающий шансон:

— Мне хозяин откроет врата, и уронит словечко в догон. Но погода сегодня не та, и не тот на перроне вагон…

Блатная тематика