— Да уж…

Через десять минут мы уже сидим за столом, пьем чай и как когда-то болтаем обо всем и ни о чем. И я в шоке, в приятном шоке. Оля действительно изменилась. На щеках румянец, взгляд спокойный, сестра ведет оживленную беседу. Только вот я не могу расслабиться, так и жду, что вдруг все прекратится, на нее снова нападет апатия, она снова будет спрашивать про него, не напрямую, конечно, но все равно.

— Слушай, — вдруг прищуривается, как-то странно улыбается, — а мне кажется или у тебя кто-то появился?

— Кто? — чуть не давлюсь конфеткой.

— Ну, кто-кто, молодой человек.

— С чего такие выводы? — чувствую, как щеки вспыхивают, как к горлу подступает ком.

— Да от тебя прямо фонит. И глаза горят, и поведение изменилось. Смею предположить, что усели согрешить, — хихикает эта Ванга. Да уж, проницательности ей не занимать. — Ты только про предохранение не забывай.

— Оля, — лихорадочно пытаюсь сообразить, что же ей сказать. Но врать будет самым неуместным, она все равно не поверит, а врач настоятельно советовал быть с ней максимально честной, — ну ладно, ладно, спалила, — улыбаюсь как можно искреннее, — появился кое-кто.

— Ну вот, а то начала тут изображать невинную овечку. И кто он? Откуда?

— Из института. Правда, курсом постарше.

— Я за тебя очень рада. Это хорошо. В твоем возрасте вообще сам бог велел. Романтика, свидания, любовь, — и вот тут ее взгляд дрогнул, но она быстро взяла себя в руки, мне же в этот момент захотелось провалиться сквозь землю.

— О любви рано говорить, — всеми силами давлю в себе слезы.

— Говорить, может, и рано, но по глазам вижу, насколько ты увлечена, — расплывается улыбкой.

— Оль, ну, хватит.

— Надеюсь, он достойный парень. И все, все, все… замолкаю.

Еще час мы сидим за чаем и разговорами, а я поверить не могу. За все это время Оля лишь раз поинтересовалась, не было ли звонков, и, услышав «нет», никак не изменилась. Неужели правда пошла на поправку? Но именно сейчас важнее всего не прекращать лечение. Тех денег, что заплатил мне Ян должно хватить еще как минимум на полгода. Надеюсь, этого будет достаточно для выздоровления.

— Когда снова приедешь? — выходит в коридор, чтобы проводить.

— Теперь только через неделю наверно. Но к тебе обязательно приедет тетя Надя.

— Ладно, хорошо… ты давай, готовься к зачетам. И не забывай радоваться жизни, — целует меня в голову. — Я никуда не денусь.

Но когда сажусь в лифт, еду не вниз, а вверх, чтобы поговорить с ее лечащим врачом. К счастью, Николая Федоровича застаю в кабинете.

— Добрый день, можно к вам? — заглядываю в святая святых.

— Да, конечно, Ева Семеновна. Давненько вас не было.

— Работа, учеба, — захожу в просторный кабинет. — Вот хотела поинтересоваться, как себя чувствует Оля.

— Что ж, — приглашает присесть, — Ольга чувствует себя лучше. Если вы уже виделись, думаю, успели заметить.

— Да, я уже навестила ее. И просто не поверила глазам, если честно.

— Изменения пошли сразу, как мы подключили групповые занятия. Даже смогли убрать некоторые препараты за ненадобностью. Но работы еще предстоит много, несмотря на результат. В группу Ольги входят пациенты со схожими проблемами. Поэтому психологу проще работать с ними, да и самим пациентам проще. Они словно видят свое отражение друг в друге, это оказывает положительное влияние на понимание своей проблематики.

— А вам удалось понять, в чем все-таки первопричина?

— Видите ли, Ева, мы кое-что выяснили в процессе индивидуальных бесед. Ваша сестра личность довольно сильная, прекрасно осознающая себя и свое место в обществе, но при этом склонная к девиантному поведению. Ей необходимо время от времени меняться ролями с партнером. Из сильной личности превращаться в слабую, ведомую, нуждающуюся в подчинении и унижении. Причины тому могут быть самые разные. От действий насильственного характера в детстве, до элементарной нехватки острых ощущений. Над этим мы еще работаем. Очевидно, ваша сестра увидела в мужчине, из-за которого произошел перекос, золотую середину для себя. Он был тем, кто давал ей все недостающие эмоции, с кем она могла быть и сильной, и слабой. А когда мужчина отказался от продолжения отношений, Ольга не смогла это принять.

— Потому что влюбилась в него, — и сердце больно сжалось.

— Не думаю. Ольге важнее комфорт, важнее удовлетворение своих личных потребностей, тогда как любовь в нашем общем понимании, игра командная. Ты мне — я тебе. Лишившись источника удовлетворения своих потребностей в полной мере, ее внутренняя система установок пошатнулась, дала сбой. И вот когда мы это выяснили, когда начали работать именно в этом направлении, появились первые серьезные улучшения. Будем работать дальше, возможно, сможем справиться не только с верхушкой айсберга, но и с тем, что стало катализатором ее поведенческих особенностей.

Что ж… наверно врачам виднее, но Оля никогда не была единоличницей. Более того, Игнашевский стал первым мужчиной, к которому она так прониклась. Теперь я начинаю её понимать. К сожалению, этот волкодав умеет брать то, что хочет. И не только деньгами. И раз сестра склонна к подчинению, то неудивительно, что она так зациклилась на Яне, уж он в этом мастер.

Клинику покидаю в еще более ужасном состоянии, потому что чувствую себя предательницей. Ольга так обрадовалась за меня, но если бы она только знала, кто этот «старшекурсник» на самом деле.

Уже на улице достаю мобильный и набираю Ковалева:

— Алло. Привет, Денис. Слушай, я сегодня никак не успеваю, возникли проблемы, требующие срочного решения. Подстрахуешь?

— «Привет, Ев. Подстрахую, не вопрос. А завтра будешь?»

— Думаю да.

— «Ок, пока»

После чего еду домой, к себе домой. Мне нужно побыть в одиночестве, нужно просто отдохнуть, прореветься, как следует, и определиться с дальнейшими шагами.

Телефон зазвонил во время последнего совещания на сегодня. И физиономия Геворга на экране заставила напрячься. С чего бы ему звонить? Он сейчас должен везти Еву домой.

— Да, — скорее выхожу в холл. — Что значит, нет? Ты совсем, что ли, там мозги проспал?! — аж рычу на нервах. — Куда бы это она могла деться? Вообще на занятиях не была? — встаю как вкопанный у двери в свой кабинет. — Мать твою…

И отключаю телефон. Твою ж, сука, мать! Сбежала! Все-таки сбежала… так и падаю в кресло от бессилия и злости. Всё, задолбало! Сколько можно плясать вокруг этой мелкой дряни с бубном?! Где вот теперь ее искать? Куда нестись на всех парах, чтобы спросить у Евочки, какого хрена она свалила?! Мерзавка червем забралась в мозг, и планомерно выедает его все две недели! Но я сам дебил, слишком много позволил ей. Прогулки, романтика, ванильный секс, только бы хорошая девочка не боялась меня. А эта срань покруче любой прошаренной шмары будет. С этого момента достаточно. И достаю из ящика фляжку, откупориваю. Не хочет по нормальному, не надо. Делаю несколько глотков виски. Я должен ее найти. Так с собой поступать никому никогда не позволял и не позволю.