— Хватит все время хмуриться, морщинами покроешься, — вырывает меня из дум. — Что на этот раз терзает твою душеньку?

— Список составляю, — нехотя улыбаюсь.

— Ну, судя по виду, там уже не список, а целый трактат.

— Я девушка, мне много чего нужно.

А он подходит, стискивает в своих волкодавьих объятиях:

— Да уж заметил, что не парень. И еще, с сегодняшнего дня ты спишь в моей кровати.

— Опасную игру ты затеял, — накрываю ладонями его каменную грудь, — совместное спанье, знаешь ли, обязывает.

— А мне нравятся опасные игры, люблю ходить по краю. Тем более, если мы будем продолжать жить в разных комнатах, я не смогу окончательно и бесповоротно завоевать тебя.

Вот это новости! Завоевать? Увы, Ян, нельзя мне завоевываться, никак нельзя.

— Зачем тебе это? У тебя есть всё, что хочешь. Любимая работа, женщины, кораблики с машинками. Зачем ты хочешь завоевать меня?

— Так, может, у меня есть не всё — сводит брови у переносицы, взгляд становится тяжелым.

— Не вся коллекция кукол, которые писаются от тебя кипятком? Этого хочется? Покорить, чтобы потом поставить галочку в личном блокнотике достижений?

— Знаешь, Краснова, по табелю успеваемости ты прямо умница-разумница, а в остальном дура дурой.

— Может и так. В двадцать лет простительно.

— Это такой тонкий намек на разницу в возрасте?

На что пожимаю плечами.

— Да, разница у нас существенная, — берет шампунь, выдавливает немного мне на голову, после чего начинает круговыми движениями втирать его в волосы. — Но в том есть и свои плюсы. Мой опыт, мое положение, деньги опять же. Думаешь, какой-нибудь голожопый студентик по кличке Настя сможет дать тебе хотя бы сотую часть того, что смогу дать я? Сомневаюсь.

— Во-первых, студентики бывают разные. Во-вторых, на что сейчас намекаешь ты? Сменить роль куклы на роль содержанки?

— Во-первых, содержанки удел женатиков, я, слава богу, холост. Во-вторых, никаких намеков. Я хочу, чтобы ты была со мной. И сделаю для этого всё, что в моих силах.

— Ага, и начнешь свою экспансию с запугивания голожопого студентика. Так получается?

— Так. Свою территорию надо защищать. Лучше сразу дать понять, куда руки совать нельзя.

— Знаешь, я всегда боялась ревнивцев.

— И пришла как раз к такому.

— Кто же знал, — улыбаюсь, — что ты Отелло. Мне казалось ты совсем другой.

— Какой? — с искренним интересом смотрит мне в глаза.

— Полностью уверенный в себе и совершенно безразличный к тем куклам, что выстраивались к тебе в очередь. Ты ведь ни к одной из них ничего не чувствовал.

— Ничего, — произносит жестко.

— А они к тебе? Неужели все до одной были циничными шлюхами?

— Почему тебя это интересует? Были они, не были, чувствовали, нет ли, какая разница, если все они уже давно в прошлом?

— Просто люди не меняются, Ян. Ты во всех женщинах видишь продажных девок, ты привык использовать их.

— Смотрю, тебе очень нравится думать обо мне, как о конченном ублюдке. И это очень странно, Ева. На какое-то самопрограммирование смахивает.

— Ничего странного. Я пришла сюда не от лучшей жизни. Как и остальные. А где есть зависимость, там нет места ни уважению, ни искренности.

Вдруг он убирает от меня руки, отходит в сторону, после чего быстро моется и так же быстро покидает ванную. А я опускаюсь на сидение и застываю каменным изваянием. Что-то между нами творится непонятное, что-то опасное. Мне так хотелось услышать от него про Ольгу. Пусть без имен, пусть намеками, но я хочу знать его мысли о ней. Ян же из раза в раз соскакивает с темы. Теперь еще и обиделся. Снова! С другой стороны, зачем мне все это нужно? С ним я не останусь.

Маленькая поганка! Вот как есть поганка! Еще уговаривать ее приходится. А ковриком расстелиться не надо? Ну, дождется, перекину через коленку и выпорю засранку, чтобы заканчивала мне тут рассказывать про студентов. Смотрю, расправила плечики, распушила хвостик. Такие выкрутасы со мной не пройдут.

И да, я проверил ее телефон, обнаружив в нём куеву тучу номеров всяких Вась, Толь, Борь. Тоже мне скромница, у которой в списке контактов собрались все мужики института. А этой Настеньке я популярно объясню, что кастрирую в лесу голыми руками, если еще хоть раз вздумает приглашать чужую женщину в кафешку. Вот неспроста этот хрен записан у неё под бабским именем. Что ж она тогда всех Борь-Толь не заменила на Машек-Глашек, чтобы, видите ли, не вызывать у меня подозрений?

Н-да, Игнашевский, придется тебе запастись адовым терпением. Но я справлюсь и завоюю её. Потому что, дьявол меня задери, нуждаюсь в ней как в воздухе. Попал я, конкретно попал. Но это же хорошо, так ведь? Значит, не окостенел с годами, не превратился в придаток своего же образа жизни. Если бы еще Ева не боялась. Уж не знаю, кто ей понарассказывал обо мне такие ужасы, но девчонка реально видит во мне маньяка извращенца. Лисецкий все-таки не идиот, он бы не стал. Возможно одна из бывших кукол, хотя какой резон тоже непонятно. В общем, работа предстоит большая, ибо искоренить это ложное мнение из мозга Красновой будет сложно.

Когда спускаюсь вниз, она уже сидит за столом, ест омлет со шпинатом, а параллельно читает конспект. И одета весьма прилично. Никаких голых ног, плеч. Белла тем временем подает завтрак мне, после чего спешно удаляется.

— О чем читаешь? — забираю у своей куколки тетрадку, отчего ее щеки вспыхивают негодованием. Ну, ничего, ничего, румянец тебе к лицу. — Так, так, так, — вчитываюсь в кривоватый почерк, — техника активных продаж, основные этапы, плюсы и минусы. И ты все выучила?

— Конечно, выучила, — фыркает эта вредина.

— Когда только успела.

— Вчера, — отводит взгляд, — у себя дома.

— Ага, значит, в перерывах между горькими слезами учила конспект? Интересно, интересно, — возвращаю ей талмуд.

— А еще съела все оставшиеся конфеты и наконец-то выпила какао с зефирками, — накручивает на вилку стебелек шпината.

Я же беру перечницу и щедро посыпаю содержимым свой омлет, отчего у Евы округляются глаза.

— Не многовато?

— Люблю острое. Кстати, после института поедем по магазинам. Надо подготовиться к поездке.

— Опять будешь выбирать для меня наряды? — и кривенько усмехается.

— Пожалуй, просто смотреть, как это делаешь ты.

— Расскажи о доме в Доминикане. Какой он?

— Просторный, — пожимаю плечами, — расположен в уединенном месте, со своим выходом на пляж. Идеальный вариант для тех, кто устал от городской суеты и решил пожить Робинзоном.