…Через час машины вышли на опушку леса. Старший лейтенант Ванин приказал бойцам построиться, Косович развернул карту. Тут же радист пытался вызвать штаб корпуса и доложить, что поисковая группа вышла к месту развертывания.

Инструктаж проведен, автоматчики знают, что искать и как реагировать на различные ситуации. Командир у них толковый, и проводник Митька – паренек неглупый. Сразу научился читать карту, сориентировался на местности и указал три направления, которые следовало тщательно прочесать. Это самые густые места в лесу. В одном еще и небольшой овражек, в двух других бегут родники. Самое подходящее место диверсантам устроить базу. Однако начинать все же придется оттуда, где власовцы видели следы.

– Ванин, твои готовы? – Косович сделал знак рукой. – Тогда пошли!

Митька подошел к капитану, тот обнял его за плечи, с улыбкой прижал к себе:

– Ты, постреленок, не бегай. Мы как договаривались? Ты от меня ни на шаг!

– Да я же только на шаг и отошел, товарищ капитан, – засмеялся Митька, но Косович покачал головой и сказал строго:

– Митя, в армии знаешь, как положено? Приказ командира – закон для подчиненного. Ты сейчас добровольно решил нам помочь, добровольно поступил в мое распоряжение. Значит, я теперь твой командир, и ты должен беспрекословно выполнять мои приказы. Ты пойми, что это за армия будет, если каждому надо по десять раз говорить, звать каждый раз и замечания делать. Армия должна воевать, армия выполняет боевую задачу, солдаты рискуют жизнью, и за все отвечает командир, он принимает решения. От его приказов и от исполнительности солдат зависит победа и то, какие потери понесет подразделение. Видишь, как все связано?

– Ну да, – задумался Митька, – я понимаю.

– Вот и отлично. Идешь все время рядом, слева от меня и на полшага сзади. Мой сектор наблюдения – вперед и справа, твой – слева и назад. Ты меня прикрываешь во время операции.

– А как же я вас прикрывать буду? – заулыбался Митя. – Вы же мне оружия не дали.

– Так оно тебе и не нужно. Сейчас знаешь, что самое главное? Твоя наблюдательность. Враг может в любую минуту объявиться, но важнее всего сейчас – вовремя увидеть его следы.

Когда Косович увидел, что за парнем увязался Трезор, а бойцы со смехом затащили пса в кузов машины, капитан даже обрадовался. Собака – это хорошо, она тоже может помочь. Взять след. Как бы ей такую команду дать, да и умеет ли она идти по следу, дворняга необученная. Ладно, пусть будет дозором.

Цепь прочесала массив с запада на восток через самую удобную для устройства схрона чащу. Никаких следов, никаких признаков, что здесь кто-то прятался.

Косович развернул на траве карту, подозвал старшего лейтенанта и Митьку.

– Ну что, Рыжий, – капитан потрепал мальчишку по ярким вихрам, – ты говорил, что вот эта часть с оврагом – самая удобная, чтобы спрятаться?

– Да, прямо отсюда можно туда пройти, – показал тот рукой. – Сначала будет молодой березняк, потом сплошной щебень, там ничего не растет, а потом начнутся сосны и песок. А дальше…

– Нет, дружок, – покачал головой Косович. – Мы такими открытыми местами не пойдем. Под соснами и на щебне следов все равно не увидеть. Мы будем стараться двух зайцев убить. Смотри, Ванин, строишь своих людей и рысью на эту вот подковообразную опушку. Туда, где полевая дорога к лесу близко подходит. Там разворачиваемся в цепь и идем на северо-запад.

– От дороги, – старший лейтенант понимающе кивнул. – Правильно. Если они в лес входили или их кто на машине подвез, сразу будет заметно.

Через час быстрого марша рота вышла к нужному месту. Косович разрешил дать бойцам пятнадцатиминутную передышку, затем цепь вновь построилась на опушке леса, выверила интервалы и двинулась вперед.

Косович снова шел в цепи, все время поглядывая на Митьку, чтобы тот не отставал и не убегал вперед. Лес может оказаться заминированным, и только опытные солдаты, предупрежденные об этом, могут заметить признаки смертельной опасности. Трезору, правда, никто не указ. Он носился среди солдат, убегал вперед, что-то вынюхивал, потом опять возвращался к людям. Автоматчики посмеивались, глядя на пса, но бдительности не теряли. Кроме мин, можно было напороться и на огонь засевших в лесу диверсантов.

– Цепь, стой! – раздался голос Ванина. – Товарищ капитан, идите сюда!

– Митька, за мной, – скомандовал Косович и побежал вдоль цепи.

Это были следы. Хорошие, четко отпечатавшиеся под листьями папоротника. Сами листья не поломаны, значит, кто-то прошел вот здесь, самым краем, и, не углубляясь в заросли, ушел левее.

Эти мысли пронеслись в голове Косовича, как только он подошел к месту находки. Ванин сидел на корточках, отведя в сторону широкие резные листья растения, и осматривал почву вокруг. Два следа по самому краю поля папоротника. А дальше – снова трава, не сохранившая следов. Первое же, что бросилось в глаза Косовичу, – это поперечная трещина на подошве. Еле заметная. «Эх, сюда бы этого власовца», – подумал капитан, но потом вспомнил, как бывший лейтенант снял свой сапог и показал на подошве, как проходила трещина.

– Ну что? – спросил Ванин.

– Они, – отозвался Косович, обведя тонким прутиком трещину на оттиске, не прикасаясь к нему. – Дождь прошел, пепла, если он курил, мы не найдем, но мне кажется, этот человек стоял вон там, за деревом, и чего-то ждал, а может, прислушивался, нет ли преследования, потом ушел к своим.

– Слушайте, – вдруг оживился старший лейтенант, – а если он не просто так сюда шагнул, а для того, чтобы окурок спрятать?

– Здесь, под папоротником, нет травы, – с сомнением покачал головой Косович. – Хотя… Там, где он стоял, нет мха, а здесь есть. Шагнул, чтобы спрятать окурок, говоришь? Ну-ка, дай нож!

Ванин вытащил из ножен финку и протянул капитану. Косович стал осторожно отгибать пласты мха под деревом и после четвертого раза действительно нашел окурок. Осторожно, щепочкой, извлек раздавленный мундштук папиросы. «Северная пальмира». А ведь такие папиросы были в контейнере, который отправили для своих диверсантов немцы. Ну и что? Мало ли запасов, которые остались на захваченной фашистами территории? И у нас промышленность работает, любой может купить. Тот же диверсант, если у него документы в порядке, мог зайти в любой магазин. Ну а этот сделал два шага в сторону, чтобы сунуть окурок под мох.

– Пошли дальше, – заворачивая окурок в лист бумаги, приказал Косович.

– Дяденька… Ой, товарищ капитан, – исправился Митька, – а это что, немецкий диверсант курил папиросу? Его окурок, да?

– Не знаю. Может, и он. Кому еще надо окурок прятать. Советский человек на своей земле таиться не будет. Он