и прислушиваясь к звукам леса. Где-то правее треснула ветка, но Буров увидел, что это два других бойца идут в двух десятках метров от них.

– Стоять, падла! – вдруг заорал «шутник». – А ну, бросай оружие, или я из тебя решето сделаю!

Буров тут же метнулся за дерево и выглянул оттуда. Боец стоял, широко расставив ноги, и целился в двух мужчин в серых мятых пиджаках и потрепанных кепках. Солдатские ремни, которыми были перетянуты на поясе их пиджаки, сумки с запасными магазинами для «Шмайсеров» – все говорило за то, что перед ними диверсанты.

Оба старательно тянули руки вверх, сидя среди кустов на брезенте. На крики подоспели двое других бойцов. Буров остановил их и велел обследовать лес вокруг. Но тут один из задержанных подал голос:

– Нет там больше никого, только мы вдвоем. Не стреляйте, мы не сопротивляемся!

– Русские? – с угрозой в голосе спросил Буров. – Кто такие? – Майор резко отшвырнул ногой вражеские автоматы. – Отвечать!

– Мы… – замялся один из пленников, продолжая старательно тянуть вверх руки. – Мы русские. Нас немцы заставили помогать им. Это диверсанты, заброшенные. Там есть немцы, есть власовцы. Их много здесь собралось.

– А вы кто? Власовцы? – спросил боец, но Буров сурово глянул в его сторону, и тот замолчал.

– Нет, мы это… Из местных. В полиции служили. Тоже заставили, но мы никого не убивали, с партизанами не воевали, население не обижали. Поверьте, на наших руках нет крови!

– Нет крови? – глаза Бурова сузились. – А здесь что сейчас произошло? Вы знаете, сколько человек там погибло?

Двое бойцов, запыхавшись, вернулись и доложили майору: вокруг никого. А еще из поселка сюда двигается около роты советских автоматчиков. Видимо, собираются прочесывать местность.

Буров отправил бойца сообщить о своем месте нахождения и о двух пленных. Затем продолжил допрос:

– Цель нападения?

– Мы не знаем, – простодушно, в один голос, ответили пленники, беспомощно переглянувшись. – Велено было ждать здесь, охранять мотоциклы, если что, дать сигнал ракетой.

– Смотрите, если врете, – предупредил майор, но полицаи стали уверять, что, правда, не знают ничего. – Встать, вперед!

В поселке Буров распорядился разместить Максимова в каменном здании опустевшего штаба корпуса. Пока все службы не покинули поселок, он решил остаться здесь. В сарай возле магазина прикатили мотоциклы из леса, туда же сложили захваченное у диверсантов оружие. Отдельно уложили тела убитых для проведения опознания и экспертизы. Предстояло их осмотреть, проверить личные вещи и одежду.

А главное, пока «тепленькие», надо срочно допросить двоих пленников. Такой удачи Буров даже не ожидал. Два живых и готовых давать показания диверсанта. Оставалось понять, чего они хотели добиться. Группа погибла, вряд ли командование планировало именно такой исход дела. Но какова была цель? Выкрасть генерала Максимова, убить генерала Максимова? Или дом, в котором содержался под арестом генерал Максимов, случайно оказался на пути диверсантов? А рвались они, скажем, к зданию штаба корпуса. Но штаб корпуса почти полностью выехал, остались лишь кое-какие хозяйственные и вспомогательные службы. Даже запасы горючего, что имелись при штабе, и те вывезли. Значит, Максимов?

Но почему так бездарно погибла группа? Ведь знали же ее командиры, что в соседнем доме располагается взвод охраны. А это больше тридцати человек. А атаковавших диверсантов было всего восемь, и двое в лесу охраняли три мотоцикла с колясками. Хм, восемь диверсантов плюс захваченный генерал – вот тебе и девять мест! А эти два бывших полицая должны были или умереть на месте, или удирать своим ходом. На них транспорта не было.

Вошел командир комендантской роты старший лейтенант Гузов. Он собрался доложить как положено, но Буров махнул рукой, приглашая его присесть. На столе лежал лист бумаги, где Буров схематично нарисовал место боя с прилегающими домами и рельефом местности вплоть до самого леса.

Гузов снял фуражку и посмотрел на художества майора.

– Смотри, Олег Евгеньевич, – Буров стал водить карандашом по рисунку. – Вот отсюда, как теперь понятно, атаковали диверсанты. Когда их заметили часовые, они были уже на расстоянии броска гранаты. Двое ребят, что охраняли дом Максимова со стороны реки, убиты почти сразу же в короткой перестрелке. Из караульного помещения выбежал начальник караула и двое автоматчиков. Они убили или ранили двоих диверсантов. Немцы подгадали: смена караула должна была произойти через час сорок минут. Охрана открыла ответный огонь, когда в окно караульного помещения и в комнаты отдыха караула полетели гранаты. Однако к этому времени третий часовой у дома убил одного из диверсантов, прежде чем погиб сам. Двое разбили окна и проникли в помещение, где содержался Максимов, но тот успел выскочить во двор. Этих двоих в доме застрелил я. Еще один погиб в перестрелке позже. Ну, и двоих, пытавшихся уйти к лесу у реки, застрелила охрана, хоть я и орал как сумасшедший, чтобы брали гадов живыми. Все. Что скажешь?

– Глупо напали. Они что, не знали, сколько там охраны?

– Думаю, знали, – возразил Буров.

– Тогда вдвойне глупо – восьмерым атаковать тридцать человек. Ну не смертники же они, да и не та это цель, чтобы ради нее класть столько голов. Я бы еще понял, если бы они атаковали огромный склад боеприпасов или аэродром стратегического значения. А тут что?

– А тут – генерал, командир корпуса, – напомнил Буров, откинувшись на спинку стула. – Ты же в курсе, что Максимов не случайно находится под домашним арестом? Непонятно, враг он или друг. Нет, ты губы не надувай и не бычься!

Буров швырнул на стол карандаш и сурово посмотрел на командира комендантской роты. Прежняя мысль промелькнула в его голове: насколько трудно этим людям, боевым офицерам, привыкнуть к тому, что в тылу не все так просто и однозначно, как на передовой. Там впереди враг, он по ту сторону нейтральной полосы, он перед тобой во время атаки. И никаких условностей! А тут… Прекрасный человек, заслуженный командир, генерал. Человек, которому все вокруг верили больше, чем себе, и вдруг оказался предателем и врагом народа. Как? Почему? Не верит никто. И Митьков тоже об этом говорил, встречался он и с солдатами, и с офицерами. Не с молодежью необстрелянной, а с теми, кто повоевал, кто Максимова знает не один год.

– Ты спокойнее, Гузов! Никто обвинения еще не вынес, идет следствие, сбор фактов. Виновным у нас человека признает только суд. А пока думаем и думаем! Вариант первый. Если они хотели выкрасть генерала – своего агента, то почему не использовали большую группу? Почему не разнесли здесь все в пух и прах? Если они имитировали нападение и выкрадывать генерала не хотели, а думали лишь