class="p1">Я маневрирую в толпе, пробираясь к ним.

Странно, но, увидев ее рядом с ним, я почти радуюсь ситуации, в которой мы оказались.

— Пойдем. — Резко говорю я, заставая их обоих врасплох.

— Куда? — Спрашивает она с озадаченным выражением лица.

— Домой.

— Что ты имеешь в виду? Я остаюсь здесь.

— Я имею в виду, — говорю я решительным голосом, — что ты поедешь со мной домой.

Выражение ее лица меняется с удивления на недоверие.

Она поворачивается к моему дяде, как бы в поисках подтверждения, но он просто смотрит на меня, в его глазах мелькает одобрение.

Она скрещивает руки перед грудью, отвечая:

— Нет, не буду.

Я практически чувствую, как от нее исходит упрямство, и у меня начинает болеть голова, но я стараюсь сохранить спокойный тон, несмотря на то что мне хочется вытащить ее из отеля.

— Да, это так.

Леора качает головой, в ее голосе звучит вызов.

— Почему я не могу остаться в отеле?

— Я не собираюсь спорить об этом. Ты останешься со мной. — Я понижаю голос. — Как, по-твоему, люди поверят, что мы молодожены, если ты остановишься в моем отеле?

Я наблюдаю за тем, как напрягаются ее плечи, и ее поведение меняется, как будто она собирается начать спор.

Но через секунду она слегка расслабляется, видимо, придя в себя и поняв, что я прав, или просто слишком устала, чтобы спорить.

Она уступает смиренным тоном.

— Ладно. Но мне нужны мои вещи.

Собрав ее вещи, состоящие из одного чемодана, мы направляемся к машине.

Вот и все.

Леора — моя жена, а теперь еще и соседка.

Меня охватывает чувство тревоги.

Я впервые живу с женщиной, тем более со своей второй половинкой.

И мысль о том, что я не знаю, как все сложится, заставляет меня нервничать.

Я украдкой бросаю взгляд на Леору, которая смотрит на проезжающие за окном машины.

Она выглядит отстраненной, ее поза напряжена, а пальцы беспокойно шарят по коленям.

Ей явно не по себе от всего этого совместного проживания.

А чего я ожидал?

Конечно, ей некомфортно, но я постараюсь сделать все возможное, чтобы она чувствовала себя как дома.

Жаль, что я пил виски во время свадьбы, потому что если бы я был трезв, то мог бы вести машину.

Это позволило бы мне сосредоточиться на дороге, а не на женщине, сидящей рядом со мной, или на поцелуе, который мы разделили.

Как только толпа начала скандировать, я понял, что должен устроить шоу, но, когда мои губы коснулись ее губ, я уже не мог остановиться.

Казалось, что мои губы уже знают ее.

Я жаждал только одного — ощутить этот сладкий вкус.

К сожалению, при воспоминании об этом у меня каждый раз встает комок в горле.

В конце концов мы подъезжаем к моему дому, и, забирая чемодан Леоры из багажника, я не могу не заметить, что он легкий.

Меня охватывает чувство досады, когда я вспоминаю, что всего два дня назад просил ее купить одежду.

Однако у меня было предчувствие, что она не послушает.

Поэтому я взял на себя смелость попросить Камиллу сделать покупки и повесить новую одежду в ее комнате.

Мы заходим в лифт, который доставляет нас в мой пентхаус, и я бросаю еще один быстрый взгляд на Леору.

Ее глаза нервно блуждают по сторонам, изучая окружающую обстановку. Ее руки слегка дрожат, когда она поправляет ремешок сумочки. Ее дыхание, кажется, участилось, а глаза не встречаются с моими, как будто она боится посмотреть на меня.

Я разочарованно вздыхаю.

Я понимаю, что она нервничает из-за переезда ко мне, но такой уровень страха кажется необоснованным.

Как будто я заставляю ее выйти за меня замуж под дулом пистолета.

Если уж на то пошло, учитывая ее вспыльчивый характер и историю бросания вещей мне в лицо, волноваться должен я.

Как только двери лифта открываются, она практически выбегает.

Я следую за ней, замечая облегчение в ее глазах, когда она заходит в квартиру.

Взяв на себя инициативу, я веду ее в свое пространство, стараясь создать ощущение спокойствия, несмотря на напряжение, которое, кажется, сохраняется между нами.

И снова я не могу не заметить, как ее взгляд мечется по квартире, вбирая в себя детали со смесью удивления и трепета.

Постепенно ее плечи, кажется, теряют часть своего напряжения, когда она проходит через прихожую и попадает в просторную гостиную, которая соединяется с кухней.

— Она такая большая.

В ее голосе звучит благоговение, когда она оглядывает окна от пола до потолка, окружающие зону отдыха.

— Она довольно просторная. — Отвечаю я, и слабая улыбка появляется в уголках моих губ от ее слов.

На мгновение воцаряется тишина, и я завороженно наблюдаю за тем, как естественный свет, проникающий в комнату, отбрасывает мягкое сияние на ее лицо.

Она выглядит почти ангельски.

— У нас будет достаточно места для себя. — Предлагаю я, стремясь к легкости, но ее ответная улыбка кажется натянутой и не доходит до глаз.

Я прочищаю горло.

— Позволь мне проводить тебя в твою комнату, чтобы ты могла переодеться из платья.

Я веду ее в одну из гостевых спален, выбирая дверь, ближайшую к гостиной.

Моя собственная комната стратегически расположена в дальней части пентхауса, на значительном расстоянии от ее.

Это лучший вариант в данной ситуации.

Так я могу держать ее на расстоянии вытянутой руки и иметь собственное пространство.

По правде говоря, нам не нужно так много общаться, когда мы наедине.

Наши роли определены.

Там мы действуем, здесь — существуем.

Ее комната уютна и хорошо обставлена: удобная двуспальная кровать, мягкое постельное белье из египетского хлопка, разумеется, и со вкусом подобранный декор.

Небольшая зона отдыха у окна, из которого открывается прекрасный вид на пляж.

Помню, она говорила мне, что любит читать, и это место идеально для этого подходит.

Я поворачиваюсь к Леоре и жестом указываю на комнату.

— Это будет твоя комната. — Стараюсь говорить как можно приветливее, но когда мы заходим внутрь, то замираем.

— Ты действительно постарался, не так ли? — Говорит она, на этот раз с искренней улыбкой на губах, но как бы ни была она прекрасна, мои мысли заняты тем, что находится передо мной.

На кровати лежит куча лепестков роз в форме сердца, а по всей комнате расставлены свечи.

— Камилла. — Шиплю я сквозь зубы.

Хихиканье Леоры переходит в полноценный смех, и она чуть не опрокидывается навзничь от удовольствия.

Камилла — мой самый надежный сотрудник, единственный, кто знает правду об этой договоренности.