Вадим принял меня в своем кабинете спокойно, почти холодно. Никаких заигрываний, никакого напоминания о произошедшем в лесу. Мне это и понравилось, и нет. Я боялась, что придется объяснять свою выходку или даже продолжить незаконченный разговор, ничего этого не было. Может, он обиделся? А может, действительно пригласил меня только как толкового специалиста? Вадим коротко объяснил, что на днях уволил главного юриста. Его помощник оказался не столь компетентен, растерялся, запутался. Как оказалось, начальник доверял ему лишь техническую работу: напечатать, отправить, зарегистрировать, парень расслабился и потерял остатки знаний, полученных в институте. Следовало систематизировать все материалы юридического отдела, выявить и залатать «дыры», разобраться в проблемах, подготовить поле деятельности для нового человека, по возможности выполнять текущую работу.

— Учился заочно? — спросила я помощника юриста, молодого человека по имени Степа.

— Заочно. И не учился, а учусь. Меня дядя сюда устроил. Бывший главный юрист меня к делу не допускал, говорил, рано еще.

Понятно. Парня приняли по знакомству, юридических знаний на минимум. Хотя внешне на студента он не очень похож, на вид ему лет тридцать, в таком возрасте пора быть профессионалом, а не учеником. Уволенный юрист — темная лошадка, не просто так он правил в отделе единолично. За что его, кстати, уволили?

— Ладно, не трусь, разберемся. Постараемся не напортачить. Что бывший-то натворил?

— Не знаю. Вроде все было тихо, на днях пошел к Синдякову по личному, вернулся злой, бледный, шепчет под нос чего-то. Будто угрожает. Открыл сейф, стал бумаги какие-то вынимать, а тут — охрана. Бумаги в сейф, его личные вещи в коробку покидали и вывели. Даже проставиться мужику на прощание не дали, а у нас так не принято.

Ясно, дело нечисто. Не зря уволенный юрист полностью контролировал процесс. Явно решил заставить шефа делиться, а Синдякову это не понравилось. А кому понравится? Но это значит, что скоро у Вадима начнутся неприятности. Кто же потерпит, чтобы его вышвырнули, как щенка? Да еще на глазах у подчиненных?

А какие неприятности он может устроить Вадиму? Привлечь внимание закона! Значит, под горячую руку могу попасть и я. Надо предельно внимательно делать свое дело и не поддаваться на провокации, если они последуют. А еще — выйти на уволенного юриста. Не факт, что он тут же выложит мне всю интересующую меня информацию, но чем черт не шутит? Обиженный человек теряет осторожность и делает глупости. Надо раздобыть номер его телефона и адрес. Самый простой и легкий способ — спросить. Попробуем сойти за дурочку.

Степа не знал ни адреса, ни телефона своего бывшего начальника. Странно. Хотя он персонаж ленивый и равнодушный, от такого всего можно ожидать. Значит, нужно спросить у секретаря. Ничего криминального в этом нет, я просто хочу задать ему несколько вопросов по делу. Не вышло, информация оказалась закрытой по приказу самого Синдякова. Не на ту напали! Сегодня же позвоню дяде Сереже, для него нет невозможного, вечером у меня уже будет вся интересующая меня информация. Только я разложила на столе бумаги, как меня вызвал Вадим.

— Полина Андреевна, я слышал, вы пытаетесь достать информацию о вашем предшественнике?

— Я только хотела прояснить некоторые вопросы…

— И для этого интересовались причинами его увольнения? Больше так не делайте. Я понимаю, вам трудно, но запрещаю искать у него помощи. Если я ошибся в вашей компетентности и вы не справляетесь, скажите, мы подыщем кого-нибудь другого.

Ого! Вот тебе и галантный Камамбер! А я-то боялась, что он будет заваливать меня комплиментами и пялиться на декольте. Надо быть осторожнее. Стуканул, скорее всего, Степа, а не секретарь, с секретарем я не говорила об увольнении юриста. В этом офисе все — враги. И не очень глупые. Ладно, проглотим. Пока выволочку, а потом и тебя, Вадим. Не сомневайся.

Работа оказалась действительно нелегкой. Бывший юрист не то намеренно, не то от разгильдяйства хранил дела в полном беспорядке, нарушая все правила делопроизводства. Документы валялись на столах в произвольном порядке, без намека на хоть какую-то классификацию. Попробуй-ка выявить нарушения в таком хаосе! Первые два дня я просто раскладывала все по папочкам, подписывала корешки, ставила номера и линовала журналы. Интересно, как терпел все это Синдяков? Он же бизнесмен, а эти люди не платят деньги просто так.

К моему удивлению, ни одной бумаги не было потеряно, ни одного листа не повреждено. Все документы находили свои места, ложились в свою ячейку.

— Ты не смотри, что все в беспорядке, — объяснил мне этот факт Степа, — он в любое время дня и ночи знал, где лежит какой документ. Я пытался сначала все систематизировать, так он на меня жалобу Синдякову настрочил. Будто своим порядком я ему все перепутал и теперь невозможно ничего найти. И никаких нарушений за ним не было, все всегда чистенько, никто подловить не мог. Не понимаю, как начальство рискнуло от него избавиться? Второго такого днем с огнем не сыщешь.

Я решила не поддерживать тему неразумности начальства и занялась более глубоким анализом документов. Действительно, когда я принялась за проверку содержания бумаг, придраться было не к чему. Полная противоположность внешнему беспорядку! Стопка обработанных мной папок все росла, а меня не покидало чувство неудовлетворенности. Я не совсем свободно ориентировалась в деле жилищного строительства, но ощущение, что чего-то не хватает, меня не покидало. Это касалось, например, документов о передаче земли «Седьмому небу» под строительство бывшими собственниками. Как-то все слишком гладко, причесанно, как в образцах. Будто сделано для учебника юриспруденции: смотрите, как это должно выглядеть, учитесь. Работы оставалось на два дня, зачем Синдяков выпросил меня на две недели? Может, не рассчитал мои силы?

Ничего заслуживающего внимания в юридических документах «Седьмого неба» я пока найти не могла. Становилось ясно, что Вадим допустил меня только к «чистым» бумагам, а все, что могло бы компрометировать его, находится в другом месте. Или украдено бывшим юрисконсультом. Судя по всему, скоро я закончу рутинную работу, интересно, что тогда предложит мне Вадим?

Пытаться отпрашиваться из «Седьмого неба» было бы слишком большой наглостью, поэтому на свои дела у меня оставались только вечерние часы. Сегодня я решила увидеться с Мадлен. Мы созвонились и встретились на окраине города, в маленьком уличном кафе. Девушка выглядела довольной.

— Представляешь, я только теперь поняла, как же хорошо высыпаться! Раньше почти каждую ночь работала, днем институт, вечером опять ресторан. Думала, никогда уже не отдохну. У тебя на примете больше никого нет? Мне такая работа понравилась.

— Пока нет. Расскажи лучше, как клиент реагирует на звонки.

— Сначала просто истерил. Бросал трубку, кричал. Потом плакать начал. Деньги, конечно, заплатил, оставил в автоматической камере хранения на вокзале. Потом я заметила, что он будто ждет моих звонков, стал говорить спокойнее, расспрашивать про симптомы, методы лечения. В последнее время мы с ним очень даже мило болтаем о нашем общем недуге. Кажется, он до сих пор скрывает все от семьи, а проконсультироваться, кроме меня, ему не с кем. Умоляет достать какие-нибудь лекарства, обещает любые деньги.