в гостиную. Накидываю халат поверх ночной рубашки и выхожу на балкон. Прохладная ночь прогоняет остатки сна. Жутко хочется горячего какао. Вздыхаю. Дома бы пошла и сделала, а тут… не беспокоить же зря слуг. Может, можно самой быстренько сходить⁇ Открываю дверь в спальню, прислушиваюсь к спокойному дыханию ребенка. Оставляю дверь открытой, чтобы из гостиной падал луч света на кровать и Даше было не страшно, если вдруг проснется. Хотя… я не помню, чтобы она вот так с ничего, просыпалась. Даже, когда зубы беспокоят, она хнычет, но спит. В общем, золотой ребенок. Даже не верится, что ей через несколько недель будет годик.

Решившись, быстро выскальзываю из наших комнат, закрываю входную дверь на ключ, и бегом несусь на первый этаж, в кухню. С порога, не глядя, включаю свет и открываю первый же шкафчик.

— Что, тоже не спится?

— А-А-А. Да чтоб тебя!! — подскакиваю вверх, больно укусив себя за язык и поворачиваюсь к регенту, мирно сидящему за столом с весьма удивленным выражением лица. — Нельзя не пугать так⁈

— Не думал, что ты такая пугливая, — отвечает.

— Я раньше такой и не была, но в вашем мире слегка обросла эмоциями, как это ни странно, — выдыхаю, хотя сердце все еще стучит набатом в висках. — Боже! Я чуть инфаркт не схватила.

— Что схватила? — переспрашивает регент.

— Инфаркт. Ай, ладно. У вас, наверняка, нет такой болезни.

— А ты почему не спишь? — снова задает вопрос мужчина, отпивая из своей чашки.

— А мы перешли на ты? — уточняю.

— Когда никого нет, почему бы и да? И потом, странно говорить тебе вы, когда мы совсем недавно весьма страстно целовались на балконе, — ехидно приподнимает бровь, глядя на меня.

— Это была…

— Только не надо про ошибку, хорошо? Хотя бы ты не лги мне. Я знаю, что мы оба ощущаем тот поцелуй как что-то правильное и нужное. Не порти воспоминания.

Я, которая уже открыла рот, чтобы возразить, закрываю его. Действительно, зачем врать? Чтобы что? Выглядеть приличной? Так тут это никому не надо, никого не интересует сколько было у меня мужчин и какова вообще моя интимная жизнь. Каждый занят своей жизнью. И это чудесно.

— Не знаешь, где тут какао? — спрашиваю.

— Садись, я сам сварю, — отвечает, поднимаясь со стула.

— Это какой-то твой очередной ритуал? — спрашиваю устало, присаживаюсь рядом с чашкой регента.

— Нет, — Рэнульф усмехается, весело блеснув темными глазами. — Думаю, тебе тоже не нужна ложь.

— О, да. Не могу не согласиться. Надоели враки и недомолвки, — отвечаю, принюхиваясь к чашке регента. — А что у тебя там? Пахнет очень вкусно.

— Так что, тебе приготовить то же, что у меня? — усмехается.

— Нет, давай какао. В конце концов я именно из-за него оставила дочь одну.

— Волнуешься?

— Конечно. Ты можешь… побыстрее?

— Конечно. Пара минут и будет тебе какао, — Рэнульф тут же принимается колдовать над небольшой кастрюлькой с длинной ручкой. Что-то там вымеряет, доливает, плюхает. Интересно наблюдать как готовит красивый мужчина и вдвойне интересно, если это делается для тебя. Через минуту передо мной ставится полная чашка изумительно пахнущего какао. Со взбитой высокой пенкой и плавающими сверху маленькими маршмеллоу.

— Ух ты! — выражаю восхищение. — Не думала, что такое встречу в другом, демонском мире.

— Почему же? — регент стоит слишком близко ко мне и сияет глазами. — Демоны тоже любят сладкое.

— Да, — отвечаю, делая глоток и чуть не мурлычу, — похоже на то. Спасибо. Очень вкусно.

— Достаточно вкусно, чтобы отблагодарить меня поцелуем? — спрашивает Рэнульф слегка игриво.

— Разве что в щечку, — отвечаю в тон ему.

— О, нет, благодарю. Я предпочитаю сладость настоящего десерта, а не его пресную имитацию.

— Как угодно, — улыбаюсь, пожимая плечом. — Доброй ночи.

— Я провожу, — внезапно отзывается мужчина и, взяв свою чашку, не дает мне возможности отказаться, подхватив под локоток и почти выставив из кухни.

Мы уже доходим до моих комнат, когда из другого коридора к нам выходит воин и почтительно останавливается, дожидаясь, пока к нему подойдет Рэнульф. Они какое-то время шушукаются. Регент сначала очень удивлен, потом хмурится, тревожится и раздражается. Вот незадача, а я как раз хотела его спросить, как там обстоят дела с заговорщиками.

Воин уходит, а Рэнульф снова подходит ко мне.

— Какие-то проблемы? — спрашиваю, не особо надеясь на ответ и с удивлением слышу.

— Я пока не уверен, но очень похоже на то. Сейчас во дворец прибыл один из самых старых отшельников. И требует срочной аудиенции.

— Наверняка у него что-то важное. Идите, Ваше Высочество, дальше я и сама могу дойти.

— Да. Что-то очень важное. Ты не поняла. Он требует срочной аудиенции со мной и тобой.

— А я тут причем? — удивленно спрашиваю.

— Хотел бы я знать, — озадаченно отвечает регент. — Пойдем и узнаем?

— Я не могу. У меня дочь сама осталась в комнате. Сбежать на пять минут за какао — это одно, а пойти на разговор, скорее всего долгий — это другое.

— Да, я понимаю. Но раз отшельник спрашивает нас обоих, значит, на то есть важная причина. Кому ты можешь доверит Дашу?

Я на секунду зависаю. Действительно, кому?

— Хитчу могу. Дворецкому.

— Хорошо. Минутку, — регент отходит ненадолго, я успеваю сделать только два глотка какао, которое, если честно, уже не сильно и хочется, хотя напиток о-о-очень вкусный.

А Высочество уже возвращается с заспанным Хитчем.

— Простите, что побеспокоили вас, — говорю ему виновато.

— Ничего, все в порядке, — тут же уверяет меня дворецкий. — Я с удовольствием присмотрю за вашим чудным ребенком.

Искренне благодарю Хитча, завожу в свои комнаты, потом мне приходит в голову мысль, которой я делюсь в регентом:

— Я не одета подобающе. Пижама, халат… Возможно, есть время, чтобы я быстро переоделась?

— Если так ты будешь чувствовать себя спокойнее, то да, мы подождем, — кивает регент, удобно устроившись в кресле.

Я быстренько забегаю в спальню и, стараясь не разбудить Дашу, облачаюсь в то голубое платье, которое намедни купила в магазине. В голове как-то само-собой всплывает воспоминание из моей супружеской жизни. Когда вот так же, в спешке, мы с мужем