События, непосредственно приведшие к основанию исландского государства, в источниках не описаны, и о них мы можем лишь догадываться. В «Книге об исландцах» Ари пишет, что около 920 года в Норвегию из Исландии послали человека по имени Ульвльёт (дисл. Ulfljótr букв, «страшный, как волк»), с тем чтобы он изучил западнонорвежское право, так называемые законы Гулатинга, и приспособил его к исландским реалиям. Ряд ученых, в том числе историк права Сигурд Линдаль, выражает сомнения как в достоверности рассказа Ари, так и в том, что Торлейв Мудрый — ключевой персонаж этой истории — существовал в действительности, а также в древности Гулатинга и известных нам его законов.[143] По мнению этих ученых, и сам Гулатинг, и корпус соответствующих правовых положений вовсе не уходят корнями в далекое прошлое, а возникли после учреждения исландского альтинга.

Далее, нет уверенности в объективности Ари. Почему он вообще рассказывает эту историю? Не исключено, что в силу своих политических и семейных связей Ари преувеличил норвежское влияние на исландское право, оставив в тени вклад скандинавов из других стран, а с ними — и кельтов, которые играли в Исландии далеко не последнюю роль, достаточно взглянуть на такие топонимы кельтского происхождения, как Брианов ключ (дисл. Brjánslœ́kr) и Патриков фьорд (дисл. Patreksfjǫrðr). Если Ульвльёт и в самом деле, как утверждает Ари, отправился в Норвегию, то его задачей, вероятно, было вовсе не привезти из-за моря готовый набор законов, а лишь получить разъяснения по поводу некоторых правовых вопросов, в отношении которых исландцы, составлявшие собственную систему, не могли прийти к единому мнению.[144] Ключевой аргумент в этом споре — отсутствие сколько-нибудь значительного сходства между известными нам законами Гулатинга и положениями «Серого гуся», исландской книги законов эпохи народовластия. Якоб Бенедиктссон так описывает эти различия: «Норвежская правовая традиция оказалась малоприменима к обществу, возникшему в Исландии. Во многих сферах введение новых конституционных положений и новых юридических процедур было неизбежно. Эти инновации одна за другой постепенно усваивались и освящались традицией».[145]

Правдив рассказ Ари или нет, но так или иначе к 930 году на острове сложилась децентрализованная система управления, идеально подходящая для специфических местных условий. Изначально, судя по всему, имелось 36 годордов, но поскольку годордом могли владеть несколько лиц, годи в ранний период было как минимум вдвое больше. В годи выбирали и по принципу родства (так, годи стали некоторые потомки Бьёрна Воловья нога), и по влиянию конкретного человека в конкретной местности. Ученые согласны, что исландская система годордов оригинальна и не наследует никакой известной государственной модели; само же слово «годи», напротив, древнее. Имеется норвежская надпись старшими рунами, датируемая около 400 г. н. э., где, видимо, содержится это слово; его же читают на нескольких датских рунических камнях с острова Фюн, датируемых IX и началом X века.[146]

Как мы уже говорили, древнеисландское слово goði родственно слову goð «бог», что подтверждает связь годи с языческим ритуалом; также и «Книга о взятии земли» (гл. 297 «Книги Стурлы», гл. 258 «Книги Хаука») упоминает некоего Торхадда из Трандхейма, который был в Норвегии «капищным священником» (дисл. hofgoði), а в Исландии поселился в Восточных фьордах. Вероятно, отдельного социального класса языческих священников в Исландии не было, однако годи, по всей видимости, освящали местные сходки и осуществляли праздничные жертвоприношения. Церемониальные действа играли ключевую роль в религиозной жизни того времени, и, вероятно, обязанности годи по этой части были весьма важны, по крайней мере в ранний период. Связь с языческим культом, несомненно, окружала годи особым ореолом, отличая его от прочих богатых и влиятельных соседей. Присутствуя на жертвенном пиру у годи, землевладелец публично демонстрировал, что принадлежит к его тинговым людям, так что годи соревновались друг с другом за сторонников, устраивая пиры один богаче другого.

Специалистам по древнеисландской истории и культуре крупно повезло — в их распоряжении обширный корпус ценнейших письменных источников. О законах и сагах мы будем говорить в других главах, а здесь обсудим основные исторические труды, написанные исландцами эпохи народовластия. Главные среди них — «Книга о взятии земли» (Landnámabók) и «Книга об исландцах» (Íslendingabók).[147] В обоих текстах мы находим и генеалогии, и пространные рассказы о различных исторических событиях; вместе они предоставляют нам обильнейшие сведения о заселении острова.

«Книга об исландцах»[148] — короткий текст (30 с небольшим современных печатных страниц[149]), представляющий собой конспект исландской истории с 870 по 1120 год. Написана она была, вероятно, между 1122 и 1132 годами Ари Мудрым сыном Торгильса (дисл. Ari hinn fróði Þorgilsson), о котором шла речь выше. В Средние века были известны две версии «Книги», «старшая» и «младшая», до нас же дошла только вторая, в двух списках XVII века.

«Книга об исландцах» — поистине бесценный источник. В нем затрагиваются самые разные темы, правда, большинство — крайне лаконично. Среди отмеченных в «Книге» событий IX–X веков — заселение Исландии, принятие первых исландских законов, разумеется, устных, учреждение альтинга, конституционная реформа середины 60-х годов X века и исправление календаря. Также «Книга об исландцах» — один из ключевых источников по истории заселения Гренландии и открытия Виноградной страны.[150] Вот как говорится в ее шестой главе: