факт, что основной одеждой мужчин в экспедиции были парамилитарные комбинезоны с берцами, а поверх них почти все – кроме Игоря и пропавшего без вести Кулешова, даже пацифист Мишка, напялили разгрузки, которые дотоле использовали не по назначению. Но теперь Макс с удивлением отметил, что все, даже Миша, рассовали боеприпасы по карманам, и, практически, не расстаются с оружием.

– Прям Рэмбо со Шварцнеггером, – фыркнул Макарыч. – Хотел бы я посмотреть на вас в деле…

– Типун тебе на язык, Макарыч, – пожелал Македонский. – Скажешь еще.

– Ну, и чего мы стоим? – спросил Макс. – Так, девочки и мальчики, остающиеся на базе, как договорились – пускайте дрон, программу я в него еще в Москве заложил. Потом попробуйте разобраться, что с генератором.

– Хорошо, папочка, – ответил Макарыч. Македонский из-за спины Макса пригрозил ему кулаком, и штурмовая группа направилась к лестнице…

* * *

Таня попыталась подняться, но ее рука поскользнулась в чем-то неприятно-склизком, и Таня упала вперед, уткнувшись лицом в мягкую массу, которая, как почти сразу убедилась девушка, источала мерзкий сладковато-приторный аромат разложившегося трупа. Тело Тани отреагировало, как и должно было быть – выплеснуло наружу содержимое желудка. Но зато конвульсия помогла Тане подняться на ноги. Вернее, встать на колени.

Винтовку она потеряла, как до того фонарь, но зато Таня вспомнила, что у нее еще есть мачете. Как она могла о нем забыть! Против этих тухлых тварей мачете, кажется, самое то…

Спина болела так, словно по ней проехался на своем тракторе поросенок Петр. Кое-как поднявшись на ноги, Таня извлекла из ножен на поясе свой кривой кинжал, наткнувшись другой рукой на рукоять пистолета – про него она тоже забыла, склеротичка… Пистолет был непривычным наощупь, с толстой закругленно-прямоугольной рукоятью из шероховатого пластика. «Это «Глок», наверно», – подумала Таня.

Голову то и дело пронзали спазмы, словно кто-то проворачивал мозг, насаженный на шампур. Боль отдавалась в спине, в пояснице чувствовалось странное жжение… собраться с мыслью Тане удалось не сразу, а когда удалось…

– Игорь! – от отчаянья крик получился не очень громким, скорее, похожим на стон. – Игорь, ты где?!

Она прислушалась, надеясь услышать… да что угодно! Ответ, хрип, стон – что хочешь! «Неужели эти твари убили его?» – в этой мысли было столько холодного ужаса, что Таня вздрогнула – и спина немедленно отозвалась болью. Таня вспомнила зеленоглазое чудовище, искореженное тело на четвереньках и ангельское лицо с зелеными глазами без зрачков… и разверзающуюся пасть, полную игловидных, движущихся зубов…

– Жуть какая-то… – пробормотала Таня. – Что вообще это за чертовщина?

Таня любила фильмы ужасов, но не потому, что искала «шейк», встряску, выброс адреналина под воздействием страха. Ужастики казались ей смешными. Ну чушь же собачья – все эти монстры, чудовища, живые мертвецы… фантазия очередного Крейвена или дель Торо вызывала у Тани здоровый и задорный смех, и только.

А теперь чудовища напали на нее – и на Игоря, единственного мужчину, который, кажется, всерьез заинтересовался ею, и который сумел заинтересовать ее саму. Таня почувствовала, как по ее щекам скатываются слезинки. Вот еще! Нельзя плакать! Нельзя сдаваться! Пока она не увидит его тело, пока не убедится, что он мертв, Игорь жив. А кто утверждает обратное…

Немного привыкнув к темноте, Таня осмотрелась. В тусклом свете что-то разобрать было сложно, но вскоре предметы вокруг стали приобретать знакомые очертания – или, точнее, не совсем знакомые. Тела.

Их было много; «и когда же мы успели столько наколошматить?» – устало подумала Таня. Она обратила внимание на самый крупный объект, шагнула к нему, и едва не упала, поскользнувшись на каком-то предмете. Подняв его с земли, Таня поняла, что это фонарик. Причем, судя по всему, не ее, а Игоря.

Фонарик работал, хотя свет его ослаб – садился аккумулятор. Таня продолжила движение, и вскоре луч фонаря осветил объект ее интереса. Таня вздрогнула – темная масса оказалась трупом «девочки». Теперь Таня смогла рассмотреть ее подробнее, хотя от этого зрелища, признаться честно, хотелось бежать подальше.

Взрыв разломал туловище чудовища пополам, как секатор повара тушку курицы. Вдоль хребта почти до таза шла трещина, обнажавшая выжженную пламенем утробу. Теперь Таня поняла, почему не погибла при взрыве – внутри туловища существа был мощный каркас из кости, похожий на гофрированную трубку. Взрыв разломал эту трубу, но она все-таки сдержала его энергию. Наверно, эта подкожная броня защищала жизненно важные органы мегеры; в любом случае, Таня поняла, что существо вряд ли можно было бы убить из автомата, даже очередью.

Чудовищные раздвоенные у локтя передние конечности вывернулись, задние – вытянулись, как у дохлой лягушки. Неестественно-бледная кожа была покрыта быстро высыхающей слизью. Но самой жуткой деталью было даже не это – в задней части туловища имелся довольно крупный «хвост», длинной практически такой же, как у туловища. Хвост заканчивался странным крюкастым трехрогим наростом, на вид твердым, но подрагивающим. Эти иглы были похожи на трещотку гремучей змеи, но длиннее и тоньше, и их поверхность оказалась покрытой свежей кровью…

– Черт его знает, что это, – пробормотала Таня, и ее вновь вырвало, вернее, скрутило рвотной конвульсией – в желудке у девушки было пусто. Она отвернулась от трупа, но помогло это мало – луч фонаря выхватил другое тело, тоже не принадлежавшее к человеческому роду.

Сначала Таня подумала, что это ребенок, но потом поняла – существо взрослое, может, и пожилое. Определить было сложно – ударом, вероятно нанесенным самой Таней, лицо существа было превращено в кровавое месиво. Голова у мертвеца была огромная, словно у больного водянкой. Туловище – наоборот, субтильное, рахитично-худощавое. Голова по отношению к туловищу была развернута под неестественным углом.

Тело, такое же бледное, как и у убитой Таней «девочки», выглядело каким-то недоразвитым. Сухие, как палки конечности, слегка вздрагивающие, были вывернуты точно так же, как у «девочки». На локтях виднелись недоразвитые дополнительные кисти, на задней части туловища выделялся короткий хвост с едва заметными иголками. Детеныш? Таня повела фонариком по сторонам, высвечивая все новые трупы – и все они были похожи на этого «детеныша».

– Уж не нарвались ли мы на логово самки с детьми? – пробормотала Таня. – Тогда все понятно. Ну, самку я убила… детей мы покрошили, другие, наверно, разбежались… но где же Игорь?

В боку неприятно кольнуло, и поясницу свело судорогой. Тане захотелось сесть, но она не решилась. Вместо этого она принялась бродить по полю боя, отшвыривая ногой тела, когда они были навалены кучей. Она искала Игоря – или хотя бы его тело…

* * *

– Так, – сказал Мишка, стоя в окружении оставшихся на базе на