Лис кивнул и оглянулся на чуть отстающую Мэй.

— Тогда слушай мою команду, — громко, чтобы услышала девушка, сказал он, — Лиг через десять будет съезд с тракта влево. Сворачиваем там и едем до одного удобного местечка. Недалеко. На укромной полянке рядом с родником останавливаемся и займёмся тем, чем Лег предлагает. Да, и ещё. Лег, тебе ведь моя сестра Мэй нравится? Ну не скромничай, все же знают, что да. Так что ты всё время возле меня находишься, а на неё даже внимания не обращаешь? Смотри, как бы она на тебя не обиделась.

Похоже, Лис неплохо стал вживаться в роль. И даже получает от этого удовольствие.

— Да мы просто поругались, — повинился Олег, — Но сейчас помиримся.

Он отстал от Лиса на два лошадиных корпуса и поехал рядом с Мэй, бросавшей поочерёдно на обоих недоуменные взгляды.

Раз уж выпала такая возможность, Олег заодно оценивал по пути и результаты строительства. По докладам, бригады дорожных рабочих прошли уже почти половину расстояния между Фесталом и Вилом. Качество тракта, рельсовой дороги и башен семафорного телеграфа внешне было вполне приличным. Заезжать на пункты и узлы связи Олег не стал. Он вообще нигде не светился и никому не представлялся, предпочитая сохранять инкогнито.

Патрули егерей, рассмотрев бумагу, которую им показывал Лис, тут же их пропускали — генерал Агрий выписал им такую подорожную, что начальники патрулей даже не пытались рассмотреть в темноте лица Олега и Мыши. А во встретившейся им, уже под утро, пятёрке ниндзей двое знали Лиса в лицо, поэтому ниндзя лишь приветственно помахали руками. Задавать вопросов не стали — не дураки, всё понимают.

К полянке, когда-то присмотренной Лисом, они подъехали, когда совсем рассвело.

Заклинанием Малое Исцеление Олег восстановил здоровье и силы своих товарищей, но дать им поспать хотя бы пару склянок, чтобы мозг отдохнул, было всё же необходимо. Поэтому, репетицию, первую для их трио, он перенёс на время после побудки. Голодными, естественно, они ложиться не стали.

— Я могу что-нибудь приготовить, — Мэй с лихорадочно блестящими глазами смотрела на Олега.

Лис, будучи офицером ниндзей, осуществлявших охрану персоны регента, не раз уже получал свою порцию сверхмощной магии Олега, а вот для Мыши, точнее, теперь уже для Мэй, свалившиеся на неё ощущения здоровья, бодрости и сил оказались неожиданными. Она с удивлением ошеломлённо шевелила языком, задевая им выросший мгновенно и без боли выбитый когда-то на нижней челюсти левый резец.

Соображала Мэй очень быстро — не зря же столько лет удачно водила за нос всю городскую стражу Фестала — о магии исцеления и её возможностях, как почти все в этом мире, была наслышана, Лиса подозревать во владении столь мощной магической силой было бы глупо, вот она и вычислила моментально «виновника» случившихся с ней изменений.

И так же быстро поняла, что задавать вопросов не следует, раз ей до этого не сочли нужным рассказать. Захочет регент что-то объяснить — объяснит.

— Шашлык не терпит женских рук, — повторил Олег известную фразу из своей прошлой жизни, — На тебе мытьё посуды. После того, как поедим.

— А ты чего, Лег, раскомандовался-то? — проведя ладошкой по лицу, словно снимая наваждение, спросила Мэй, — Пусть брат решает, кому что делать.

Олег с некоторым даже восхищением посмотрел на воровку, так быстро воспринявшую новую реальность. А у девицы-то не характер, а кремень. С такой надо быть построже, иначе может на шею сесть.

— Ты не забывайся, мышонок. Всегда я решаю, кто из нас командует. Сказал Лис, значит командует он, если я решаю вдруг по другому, значит тут же всё меняется. Поняла? Постарайся почувствовать грань, Мэй, и я тебя очень попрошу, никогда её не переступай. Для твоего же блага.

— Слушаюсь, господин, — склонилась она перед ним, — Постараюсь вас не злить, и тебя, Лег, не подвести.

Лис, заготавливающий дрова для костра и внимательно слушающий их разговор, невольно хрюкнул от вырвавшегося смешка.

Развести костёр с помощью магии было делом мгновенным. Пока Лис с Мэй снимали поклажу, ухаживали за лошадьми и устраивали лежаки, Олег с удовольствием — давно такого сам не делал — пожарил шашлыки из взятой в дорогу заготовки. Магия Сохранения позволяла не беспокоиться о сроке годности продуктов. Его однократного магического резерва хватит на Сохранение тысяч тонн любых продуктов хоть в течение года.

Шашлык тоже, естественно, оказался для девушки новшеством. Распробовав его, она так накинулась на мясо, что съела не меньше половины наготовленного Олегом. Тому оставалось только удивляться, как в такое тщедушное тельце могло влезть столько продуктов. Поневоле вспомнилась фраза из рекламы: «а ты не лопнешь, девочка?»

До появления попаданца мясо на костре в этом мире готовили также, как и во времена земного Средневековья — крутили на вертеле, постепенно срезая прожарившиеся куски. Кстати говоря, Олегу, первый раз попробовавшего мясо, приготовленное таким способом, только в Таларее, неожиданно понравилось.

Тут, скорее всего, сыграл свою роль фактор диковинки, а может повлияла и память тела Ингара, в которое он попал, тот ведь за всю свою короткую жизнь мясо ел несколько раз в год, да и то подпорченное, из монашеских объедков, которые ему приносила мать.

Впрочем, ему такая еда быстро приелась и ещё в Нимее он научил Чека и Торма готовить шашлык. Собственно, после этого Олег уже сам никогда и не мариновал, и не жарил — не царское это дело. Нашлось кому дальше творчески развивать и эту его задумку, экспериментируя с различными способами мариновки.

Вот и то мясо, что сейчас пожарил Лег — Лег царём не был, ему было вполне по статусу побыть поваром — замариновал Улин повар, по рецепту, который, как он знал, больше всего нравится регенту.

— Так, ложитесь оба спать, — скомандовал Олег, когда Мэй, подогретой его магией водой помыла посуду, и приводила себя в порядок, — Я разбужу через пару склянок.

Лис понятливо кивнул и отправился на свой лежак. Мэй задержалась, остатками воды домывая ступни.

— Глядя на то, как ты ухаживаешь за собой, можно подумать, что ты светская бездельница, — усмехнулся Лис, скидывая с себя ботфорты.

— Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей, — вспомнил вслух Олег философскую фразу из «Евгения Онегина», — Спи уже, критикан.

Стихи с Земли легко ложились на диалекты самого распространённого на Тарпеции языка. В местном языке, как в немецком, все глаголы оканчивались не «ен», только в отличие от немецкого, не было строго установленного положения глаголов в предложении, в зависимости от его вида — где хочешь, там и располагай. Главное было подобрать подходящие по смыслу слова, а это вовсе не трудно. Так что, попаданцу в вопросах плагиата тут было полное раздолье.

Услышав пушкинскую фразу, оба его товарища с уважением посмотрели на Олега и ему пришлось повторить свой приказ им спать. Сам Олег решил обойтись без сна. Его мозг давно уже адаптировался к суровому ритму жизни.