Лорин проспала двенадцать часов кряду. Естественно, не без снотворного, но ей показалось, что это лучше, чем метаться по квартире, реветь или бить посуду. В общем, сейчас ей было очень сложно собраться с силами. Пришлось усилить разминку.

Ну и пусть. Все равно я планировала сегодня заниматься целый день. Единственный шанс сделать нашу программу достойной.

Бенджи нервничал, отбегал от Лорин, курил, ругался, говорил, что это последний день его занятий танцами, что он подает на развод с хореографией, что он проклинает тот день, когда в первый раз увидел выступление танцоров… Лорин вздыхала, потом шутила, Бенджи истерично смеялся, но продолжал репетировать.

В половине девятого они буквально выползли из здания.

Бенджи сказал, что самое большое расстояние, на которое он согласен переместиться, – это пять шагов до дороги, где можно поймать такси. Лорин согласилась, чтобы Бенджи подвез ее.

Сказать, что у Лорин ныли мышцы, – не сказать ничего. Ей хотелось выть от усталости, которая перешла грань боли.

Но лучше выть от этой боли, чем от какой-то еще. Я не буду сегодня плакать. Ни за что.

Лорин подумала-подумала – и зашла на ужин к Эмили. Сил не было даже на то, чтобы сунуть в микроволновку какие-нибудь полуфабрикаты. Увидев фарфорово-бледное, страдающее лицо Лорин, Эмили сбавила привычный темп речи и громкость голоса и направила энергию исключительно на приготовление ужина. Но даже дымящееся овощное рагу и нежная свинина не пробудили в Лорин аппетита, а старая добрая французская комедия не заставила смеяться. Эмили пыталась выяснить, в чем дело, но Лорин была нема как рыба и списывала все на усталость. Эмили отступилась наконец и постелила Лорин на диване, пообещав разбудить ее завтра вкусным завтраком. У Лорин не было сил сопротивляться, не было сил взбираться на свой этаж, и она осталась.

А сон все не шел. Она думала о Крисе. Он был близко, всего лишь за стеной. Будто в соседней комнате. И вместе с тем – далеко как никогда.

Как на разных планетах. В разных мирах. Наверное, я оказалась не той, кого он искал. Не могло же все так просто разрушиться! Смогла бы я когда-нибудь простить ему его желание обладать мной? Обладать в самом плохом смысле слова! Да, смогла бы. Если он поймет, что так нельзя. Черт, если он искренне извинится, я соглашусь впредь видеться с Бенджи только в его присутствии!

Господи, пожалуйста, пусть он придет завтра, ведь я же буду танцевать для него! Да! Я люблю его… И он должен понять, что я не его собственность, что я – женщина, которая его любит! Но придет ли он? Вдруг нет?

Мысли бегали по кругу, Лорин плакала в подушку, кусала губы, проклинала себя за то, что не попросила у Эмили снотворное, но в конце концов провалилась в сон.

Крис не находил себе места. Ему то казалось, что теперь от него зависит вся их с Лорин дальнейшая жизнь, то – что это все уже не важно и они поссорились непоправимо. Он думал только о завтрашнем дне. Что-то мешало ему пойти к Лорин прямо сейчас или завтра, объясниться с ней, не требуя ничего, ни в чем не упрекая, а просто сказать о своей любви, о том, что сглупил, о том, что доверяет ей… Что Лорин и их отношения для него важнее всех Бенджи на свете!

Я должен быть там. Должен видеть ее. Хочу видеть ее.

Но что ей сказать? Вдруг она меня оттолкнет? Вдруг между ней и Бенджи не все еще умерло? Я же не вижу их! Может, он и вправду любит ее? Будет ли она с ним счастлива? Счастливее, чем со мной…

Я не знаю. Ничего не знаю. Может быть все, что угодно. Завтра увидим.

Эмили и в самом деле чудесно готовила. Лорин даже сумела заставить себя съесть кусочек омлета с курицей, хотя так нервничала, что ее мутило. Эмили за завтраком сообщила, что у нее выходной и она непременно приедет поддержать Лорин.

Лорин отправилась в свою квартиру взять необходимые для выступления вещи. Собралась она быстро и без приключений и успела ответить на звонок Бенджи, который пребывал в почти истерическом состоянии. Партнер пообещал заехать за ней.

Лорин тщетно пыталась занять себя мыслями о том, насколько ей хочется садиться в машину к этому меланхоличному психопату, с которым ее угораздило стать в пару несколько лет назад… Но не Бенджи, не сохранность жизни и даже не предстоящий конкурс волновали ее больше всего.

Придет ли Крис? Или это на самом деле конец, и не будет больше всего того сказочного, нежного и страстного, что возникло между нами? Неужели он и вправду окажется одним из миллионов самовлюбленных и эгоцентричных мужчин?!

У Лорин пока не было ответа.

Для нее все было словно в тумане: встреча с Бенджи, слезы, дрожащие на кончиках его ресниц, сумасшедшая поездка по городу, которая явственно свидетельствовала о том, что Бенджи безумно нервничает перед испытанием и готов скорее погибнуть, чем попасть на конкурс…

Лиза волновалась, наверное, еще больше. Она хотела пройти в гримерку, чтобы помочь подруге подготовиться и поддержать ее, но это было против правил.

– Здесь очень строго, мисс, – сообщил Лизе долговязый администратор, определить пол которого было задачей не для среднего ума. Лиза показала ему язык и вернулась к Фрэнку.

– Где Крис? – истерическим шепотом спросила она у Фрэнка.

– Я не знаю! – не менее истерично ответил он.

Оба оглядывались, но Криса нигде не было видно.

– Ты же сказал, что он придет!

– Он и вправду собирался!

– О боже мой… – стонала Лиза и вновь начинала лихорадочно высматривать Криса в толпе.

– Вы что, не можете ехать быстрее?! – яростно.

– Мистер, вы разве не видите, что здесь пробка? – язвительно.

– Далеко отсюда до Восемнадцатой авеню?! – взволнованно.

– Да нет, пара кварталов…

– И на этом спасибо! Вот, держите!

– Эй, сдачу возьмите! Нет?! – восторженно. – Счастливо, мистер!

Танцы танцами, но на скорость Крис не бегал тысячу лет. Сложно. Тем более – с букетом орхидей в руках.

– Пары, пожалуйста, на сцену! – Голос, немного искаженный микрофоном, словно из-за ватной стены.

– Лорин, быстрее!

– Да!

Господи, помоги мне! Только бы Крис пришел! Я буду танцевать так, как не танцевала никогда!

– Вперед, Бен! Бенджи, держи себя в руках. Ты же мужчина!

И ослепительный свет прожекторов. Зала почти не видно.

Он должен быть там! Он увидит меня!

Участвовали двадцать семь пар: отборочный тур был жестким. Программа конкурса была насыщенной: латиноамериканские и европейские танцы, а в финале – подготовленная заранее композиция.

Лорин стояла в цепком, придирчивом электрическом свете. Она была великолепна в платье огненного цвета, силуэтом напоминающем то ли язык пламени, то ли какой-то экзотический цветок. Лорин надела его впервые.