Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ступайте своей дорогой; возможно, вы кое-что о нем узнаете.
С этими словами она оставила Гавейна на опушке леса.
Выйдя из него, он увидел луг, покрытый множеством шатров, а невдалеке – двух лошадей, медленно везущих носилки Хворого рыцаря. Он подъехал спросить оруженосцев, чьи это носилки.
– Одного сильно израненного рыцаря; он только что уснул.
Гавейн не настаивал и повернул к шатрам на лугу. Вскоре он увидел двух рыцарей, едущих в лес прохладиться. Он их приветствовал и узнал, что это шатры Короля с Сотней Рыцарей. Государя этого иначе и не звали, потому как он выезжал всегда с такой свитой[80]. Он был кузеном Галеота, а подвластная ему земля Эстрангор лежала у границ Норгаллии и Камбеника.
Пока они удалялись, Гавейн увидел на той же дороге двух оруженосцев, несущих гроб. Их сеньор, сказали они, был недавно убит за то, что настаивал, будто он менее любит увечного, чем того, кто нанес ему раны.
– А какие были доспехи на том, кто убил вашего сеньора?
– Щит червленый с белой перевязью наискосок; поглядеть на него, так он и сам-то был хворый.
«О! – подумалось Гавейну, – это не иначе как тот, кого я ищу и кто избавил от железа раненого рыцаря при дворе короля». Он собрался въехать в лес, но тут заметил невдалеке ограду из воткнутых копий вокруг богатого шатра, перед которым сидел Элен Белый[81], один из лучших рыцарей Круглого Стола.
– Милости прошу, монсеньор Гавейн! – сказал Элен, приподнимаясь, – куда это вы таким резвым шагом?
– Ищу одного рыцаря, которого возят на носилках.
– Но уже смеркается; вряд ли вы его найдете, когда стемнеет; отложите свои поиски до завтра.
Гавейн согласился и вошел в шатер.
С него уже собрались снять доспехи, когда снаружи послышался сильный шум. Это была кавалькада с дамой, ехавшей верхом под балдахином, который несли четыре рыцаря, укрывая ее от лучей закатного солнца. На ней была горностаевая мантия поверх алого атласного платья. Двадцать человек из свиты Короля с Сотней Рыцарей выехали навстречу и обратились к ее спутникам.
– Сеньоры, – сказал первый из них, – наш король желает, чтобы вы проводили эту даму к нему в шатер.
– Нам нет дела до вашего короля.
– А нам лучше знать, как вас заставить.
Завязалась битва, и победа бы досталась Сотне Рыцарей, не вмешайся тут Гавейн.
– Я берусь, – сказал он, – проводить эту даму в шатер вашего короля и вывести ее оттуда.
Это была госпожа Ноанская, и ехала она на Ассамблею Галорских Рубежей[82]; ибо в те времена высокородные дамы появлялись в таких собраниях, дабы вдохновлять тех, кто выступал на турнирах[83]. Король с Сотней Рыцарей вышел даме навстречу и был бы не прочь ее удержать, если бы Гавейн не взялся проводить ее обратно до своих. Доведя ее, он вернулся в шатер Элена; но это промедление на одну ночь помешало ему нагнать Хворого рыцаря.
А тот поутру велел сгрузить себя на землю под большим вязом, чтобы освежиться и попробовать уснуть. Мимо случилось проезжать даме с роскошной свитой; она пожелала взглянуть, кто этот спящий рыцарь, спешилась, склонилась, открыла ему лицо и, заливаясь слезами, признала в нем того, кто спас ее от домогательств короля Нортумбрии.
– Ах! – сказала она оруженосцам, – он излечится?
– Мы надеемся на это.
Пробудясь от шума, больной напрасно старался отвернуться; она обняла его лицо ладонями и покрыла поцелуями его рот и глаза.
– Милый мой сеньор, – говорила она, – не таитесь, я вас узнала; я покорнейше прошу вас согласиться на то, чтобы дождаться у меня вашего полного исцеления; вам нет нужды бояться ни малейшей нескромности; а мы позаботимся о вас, как только можем.
Это была, как вы уже догадались, все та же госпожа Ноанская, и Хворый рыцарь не мог воспротивиться тому, чтобы поехать с нею. Носилки двинулись в путь; они миновали Скорбный Оплот, не заходя туда, и остановились в одном из замков дамы, в десяти лье от Ноана. Рыцарь пробыл в нем до полного своего исцеления.
Мы не будем следовать за Гавейном во всех перипетиях его поисков; не будем говорить и о том, как он встретил вероломного Бреуса Беспощадного, брата Брандуса; как он защищался от его злобных проделок и как, наконец, узнал имя завоевателя Скорбного Оплота. Эти многочисленные и довольно путаные приключения легко могут быть изъяты из книги о Ланселоте.
XXVII
Как только раны его закрылись, наш рыцарь поблагодарил госпожу Ноанскую и простился с ней. В тот же вечер он встретил оруженосца, скачущего во весь опор.
– Кто вас так торопит? – спросил он, проезжая мимо.
– Я ищу того, кто единственный может избавить нас от мук; госпожа королева в Скорбном Оплоте, и люди в замке клянутся держать ее до тех пор, пока не вернется доблестный рыцарь, его завоеватель. Королева разослала гонцов по всем дорогам, чтобы разузнать о нем и просить его вернуться и освободить ее.
– Друг мой, – сказал Рыцарь, – отпустят ли госпожу королеву, если тот, о ком ты говоришь, приедет в замок?
– Разумеется.
– Тогда поворачивай и скажи госпоже королеве, что он приедет сегодня ночью или завтра утром.
– Но у меня приказ не возвращаться, пока я не увижу этого рыцаря.
– Доложи, что ты его видел.
– Значит, вы тот, кого я ищу?
– Э! Ты заставляешь меня сказать лишнее.
Он въехал в Скорбный Оплот вместе с оруженосцем. Все улицы были освещены свечами и факелами.
– Где же королева? – спросил он оруженосца.
– Я провожу вас к ней; но надобно пройти через подземелье, запертое железной дверью.
Прежде чем переступить порог этой двери, Рыцарь снял шлем; он вошел, а оруженосец протянул ему пучок свечей[84], указав, что зажечь их надо, когда он закроет за собою дверь; но сам тотчас же запер ее снаружи и исчез. Не слыша его более, рыцарь догадался, что он обманут, что не видать ему королевы и не выйти из этого подземелья, разве только по милости Божией. Ночь пришла и ушла. Рано утром он заметил неверные проблески света, и послышался женский голос:
– Сир рыцарь, вы видите, вы беззащитны; пора поторговаться, чтобы выйти оттуда, где вы есть.
– Что от меня требуют?
– Чтобы вы принесли мир этому злополучному замку.
– Но королева, где она?
– Далеко отсюда; она велит вам быть ее заложником. Вашими трудами сгинут чары Скорбного Оплота.
– И каким же образом?
– Делайте то, что в ваших силах и что предполагает сие