миг вошел мессир Эглис Долинный и, увидев своего брата коленопреклоненным перед королем, спросил, что привело его ко двору.

– Эглис, – сказал Артур, – этот юнец приходится вам братом?

– Да, сир король.

– Тогда я, пожалуй, поверю ему; ибо в вашем роду не лгут. Какие же доспехи носил тот удачливый рыцарь?

– Сир, белые доспехи; и конь у него был тоже белый.

– Не сомневайтесь, сир, – сказал Гавейн, – это новый рыцарь, тот, кого вы посвятили в его собственных доспехах.

Среди баронов поднялось великое волнение, и каждый стал просить незамедлительно ехать к Скорбному Оплоту. Гавейн полагал, что королю было бы лучше выслать впереди себя десять рыцарей, чтобы разведать, как такое приключилось. Вот имена тех, на кого это было возложено: Гавейн, Ивейн Большой, Галегантен Уэльский, Галесконд – сын Аре, Карадок Короткорукий, Ивейн Побочный, Госуэн Эстрангорский, Мерожис и Эглис Долинный.

По пути эти рыцари повстречали монаха-послушника верхом на муле, облаченного в синюю рясу.

– Вы знаете, – спросили они, – дорогу к замку Скорбный Оплот?

– Да. К чему вы спрашиваете?

– Мы хотим туда поехать. Не угодно ли вам проводить нас?

Послушник узнал Гавейна и согласился указать им дорогу. Они подъехали к холму и взошли на него. Ворота Скорбного Оплота были открыты; вход никто не охранял. Но вторые ворота были на запоре, и на дозорном посту стоял один стражник, пожелавший узнать имена тех, кто просил прохода.

– Я Гавейн, племянник короля Артура; а это рыцари Круглого Стола.

– Сир, – сказал стражник, – вам придется провести ночь в предместье; возвращайтесь завтра.

Гавейн не настаивал, и пока они направлялись в предместье, стражник пошел сказать Белому рыцарю, что монсеньор Гавейн с еще девятью рыцарями появился у вторых ворот. Белый рыцарь не хотел, чтобы кто-то вошел туда прежде королевы; он запретил открывать им, не получив его позволения.

И вот наутро, чуть свет, монсеньор Гавейн подъехал ко вторым воротам.

– Мне еще не велено вам открывать, – сказал дозорный, – но ежели кто-то среди вас обучен грамоте, вам стоит поглядеть, что есть за первыми стенами.

Вместо ответа Гавейн указал на брата-послушника, и стражник тут же спустился, вышел через боковую дверь второй ограды и повел рыцарей на кладбище. Там были во множестве надгробия, каковые владелец замка испещрил подложными письменами, с тем чтобы весть о них дошла до короля Артура, государь этот явился бы и был пленен, силясь отомстить за своих друзей[73]. Послушник вновь и вновь перечитывал: «Здесь покоится имярек, и вот образ его». На стене, осенявшей ряды могил, они явственно видели столько же шлемов, не иначе как от тех рыцарей, чьи тела покоились ниже. Это были рыцари королевского дома; но они в большинстве своем были еще живы.

Пока десять рыцарей скорбели о них, брат-послушник остановился перед одной плитой, положенной посреди кладбища. Надпись на ней гласила: «Здесь покоится лучший из лучших, тот, кем завоеван Скорбный Оплот».

– Ах! – воскликнул Гавейн, – это тот новобранец, о чьих подвигах поведал нам брат Эглиса.

И они пролили новые слезы о печальной судьбе того, кто затмил бы славу всех рыцарей Круглого Стола, останься он в живых.

XXII

Гавейн не усомнился в гибели рыцаря, победителя Скорбного Оплота. В унынии ехал он обратно со своими спутниками, как вдруг ему повстречался барон средних лет, благородной наружности, и спросил у них, кто они такие.

– А зачем, – сказал Гавейн, – вам уж так понадобилось это знать?

– Чтобы, возможно, оказать вам добрую услугу.

– Ну что же, я Гавейн, племянник короля Артура.

– И что вас так опечалило?

– Гибель многих наших друзей, о которой мы нынче узнали.

– Этот край и вправду стал небезопасен с той поры, как шателен Скорбного Оплота был вынужден покинуть свой дом. Он поклялся, что отплатит всему миру за свои невзгоды; но располагайтесь у меня: мой замок не боится никаких набегов, там вы будете надежно укрыты. Кроме того, должен сказать, что вас обманули и что я могу вам устроить встречу с друзьями, чьи могилы вам показали.

– Чтобы с ними увидеться, – воскликнул Гавейн, – я готов пойти на край света.

– Так пойдемте со мною.

Они ехали некоторое время берегом реки Хамбер и остановились напротив острова, на котором возвышался замок. Причаленный к берегу челнок послужил им для переправы; незнакомый барон провел их в башню, где оруженосцы подошли совлечь с них доспехи, принеся взамен нарядные платья, отороченные мехом. Затем им предложили осмотреть замок; они поднялись наверх, на последний этаж. Вдруг они увидели, что окружены рыцарями во всеоружии, и те, подняв мечи, велят им не сопротивляться. Да и как бы они противились? они ведь были безоружны. Гавейн дал связать себе руки; но Галегантен Уэльский, не столь покладистый, бросился на одного из латников, повалил его и отнял у него меч. Двадцать других напали на него, сбили с ног и нанесли ему тяжкие раны. И вот всех их связали и спустили вниз по лестнице, до самого входа в кухню, где торопливо ел сеньор шателен.

– Предатель! – бросил ему Ивейн Побочный, – такой ли приют вы нам обещали?

– Именно, – ответил шателен, – разве вы не в одном из самых надежных домов Великой Бретани? Я вам говорил о ваших спутниках, коих вы полагали увидеть на том свете; вы их увидите нынче.

Он отдал приказ своим людям отвести и запереть новых пленников в глубокое подземелье, где давно уже томились король Идер, Гиврет Ламбальский, Ивейн Лионельский, Карадок Кармезинский, Каэдин Малый, Кэй Эстрауский, Грифлет – сын До Кардуэльского, Додинель Дикий, герцог Талас, Мадор Привратник и Лохольт, сын короля Артура и прекрасной Лизамор Карадиганской[74]. Это преисполнило великой радости и великой печали сердца всех наших добрых рыцарей; радости свидания, печали оттого, что они оказались всецело во власти подлейшего из людей.

XXIII

Но вернемся к Белому рыцарю. Он овладел Скорбным Оплотом, но не овладел тайной заклятий, которые длили в нем богопротивный уклад. Он обосновался в парадных залах вместе с Озерной девицей, принесшей ему три щита. Сидя за столом, уставленным превосходными яствами, он услышал сетования другой девицы; проходя скорым шагом под стенами, она в плаче поминала Гавейна, Ивейна и их спутников; она шла по дороге в Уэльс. Белый рыцарь отодвинул стол и затребовал свои доспехи.

– Куда вы собрались? – спросила Озерная девица, – разве не положено вам оставаться здесь сорок дней?

– Я хочу пойти на поиски монсеньора Гавейна и монсеньора Ивейна, моего наставника.

– Я с вами.

– Нет, сударыня; во имя вашей госпожи, в то же время и моей, извольте