два барака, просторное стрельбище, укороченное футбольное поле. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что бараки специально переоборудованы и утеплены. Один больше, другой чисто символически. В первом бараке, когда-то рассчитанном на сотню заключенных, сейчас обитало около тридцати человек, в нем было устроено специальное помещение для начальства, к которому сейчас относился и Рублев. Второй барак переделали в спортзал, уставленный тренажерами.

Ознакомив Комбата с лагерем, его попутчик наконец-то соизволил объяснить Борису, для чего его сюда привезли. Ему отвели роль инструктора, опытного человека, нюхнувшего пороху, который должен завершить обучение молодых бойцов. При этом Комбату прямо намекнули, что не стоит копошиться в прошлом ребят, выяснять, откуда они попали в лагерь. Ему надо определить степень их подготовленности и подтянуть слабые места. Так же не следует интересоваться, с какой целью люди обучаются убивать себе подобных. Комбат обязан добросовестно отрабатывать получаемые им деньги, а все остальное его не касается.

«Действительно, – подумал Рублев, – зачем мне выполнять чужую работу? Пусть цели и задачи лагеря выясняет Бахрушин и его организация».

Откровенно говоря, Комбат с энтузиазмом взялся за обучение молодежи. После увольнения ему частенько приходилось использовать свои знания, а вот передавать их будущему поколению еще нет. Радость Бориса омрачал тот факт, что большинству его учеников эти знания вряд ли понадобятся. Хотя если человек осознает свои заблуждения, добровольно раскается, то, отсидев короткий срок, еще успеет послужить на благо народу.

Однако проходила неделя за неделей, а люди Бахрушина так и не появлялись. Комбат терялся в догадках. Неужели мало доказательств преступной деятельности Мурзина и компании, неужели Бахрушин хочет взять их с поличным при совершении нового убийства? Он не подозревал, что полковник безуспешно искал его след, растворившийся на громадной территории России. А потом настал момент, заставивший Рублева действовать.

Маленький участок лагеря огородили колючей проволокой. Туда начали свозить людей, по большей части любителей спиртного, но еще сравнительно молодых и крепких. Их заманивали обманом, обещанием дармовой выпивки. И действительно пленников ежедневно угощали спиртным, уверяли, будто собираются испытывать на них новейшее лекарство от алкоголизма и добровольцам заплатят аж десять тысяч долларов. На самом деле пленники были обречены на смерть. При этом Комбату цинично заявили:

– Они все равно подохнут от водки, так пусть умрут с пользой для дела. Посмотрим, на что способны наши бойцы в максимально приближеным к реальным условиях.

Рублев не стал возражать. Бесполезно, этим только навлечешь на себя подозрения. Надо было спасать людей, пусть даже таких, опустившихся, живущих исключительно мыслями о выпивке. Ведь их тюремщики во сто крат хуже.

Он начал подготовку к рискованной акции. В арсенале лагеря Комбат нашел пару баллонов с усыпляющим газом. Хорошее угощение для его учеников. Двоих начальников, разделявших с Борисом отдельные апартаменты, Комбат решил не щадить. Они были кончеными негодяями.

Оставались вооруженные автоматами часовые на вышках. С ними было сложнее. В лагере не было ночной оптики для снайперского оружия. Комбат устроил специальные занятия по работе наблюдателей с высот, господствующих над местностью, и незаметно установил на одной вышке взрывное устройство с дистанционным управлением. Второго часового он решил снять из снайперской винтовки. Еще двое оставались на противоположной от пленных стороне. Если повезет, обойдется вообще без жертв.

Начало операции прошло гладко. Рублеву даже удалось связать одного из командиров. Второго пришлось убрать, он почувствовал опасность и сунул руку за пистолетом. Метательный нож Комбата угодил ему точно в сердце.

Усыпив рядовых бойцов, Комбат вышел из барака и осторожно подкрался как можно ближе к часовому. Когда громыхнул выстрел, тот выронил автомат и ткнулся в ограждение вышки. Комбат сразу же нажал кнопку пульта. Казалось, чуть левее висевшей в небе луны вспыхнуло солнце. После взрыва на месте вышки торчали лишь опоры. Остались двое охранников на дальних вышках. Один из них от испуга принялся палить в белый свет как в копеечку. Второй поступил умнее, он затаился. Комбат нащупал силуэт стрелка через оптический прицел и нажал на курок. Автомат захлебнулся. Вышло даже лучше, чем планировал Рублев, остался единственный человек, представлявший угрозу. Но до вышки, где затаился охранник, было метров триста, и, хотя на небе светила луна, вряд ли он сумел бы заметить Комбата. Кроме того, ему надо было отважиться на дуэль с человеком, вооруженным снайперской винтовкой.

«Не станет он высовываться, подставлять свою голову под пули. Просидит на верхотуре в своей будке, скрючившись в три погибели», – решил Борис, торопливо шагая к пленникам.

Он сбил навесной замок и распахнул дверь ограды:

– Мужики, выходите, у нас мало времени.

– Куда выходить? – послышались удивленные голоса.

– На волю, куда же еще!

И тут ошарашенный Комбат услышал:

– А на фига она нам нужна? Здесь поят, кормят, всех желающих обещают вылечить от пьянства. Что мы забыли на той воле?

– Какое лечение, граждане! Вас нагло обманули! Вас не лечить собираются, а убивать, хотят устроить что-то вроде тренировки для молодых бойцов.

Борис думал, что эти его слова подтолкнут людей к действию. Ничего подобного! Никому не хотелось расставаться с безмятежной сытой жизнью, окончательно терять веру в лучшее будущее. Большая часть толпы пассивно оставалась на месте, а несколько человек даже начало угрожать Комбату, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не оружие в его руках. К счастью, нашлись люди, еще не до конца опустившиеся и понимавшие, где именно лежит бесплатный сыр, заподозрившие неладное уже тогда, когда их привезли в лагерь. Слова Комбата убедили их окончательно, и они в свою очередь стали уговаривать товарищей по несчастью. Общими усилиями им удалось склонить на свою сторону большую часть пленников, однако драгоценное время ушло.

Комбат надеялся повязать спящих бойцов и принудить к сдаче часового на вышке, чтобы он не освободил своих приятелей. После долгих споров делать это было крайне рискованно. Действие газа заканчивалось, любой шум мог оказаться для Рублева и его подопечных очень опасным. Держа на мушке вышку, Комбат во главе пленников двинулся к автомобилям. Их было два, оба внедорожники. Людей в машины набилось как селедок в бочку. И это при том, что самые упертые, человек десять, остались в лагере.

Комбат не знал обратного пути, однако здравый смысл подсказывал ему, что в этих глухих местах вряд ли окажется изобилие дорог. Так и вышло. Едва они выехали