Архитектор все так же пристально смотрел на него, — видимо, больше ему заняться было нечем. Мужчина решил, что избегать ответов на такие вопросы нет смысла.

— Да, я надеялся, что меня убьют, — признал он. — В конце концов, именно для этого я пошел на Призыв.

— Есть и более простые способы умереть.

Лицо Брегана исказилось сильнее. Он встал, неохотно позволив потертому меховому одеялу соскользнуть на каменный пол, и окинул взглядом свое тело. Из одежды на нем остались только подштанники, грязные и заляпанные кровью, и повсюду, где тело не прикрывали посеревшие от пыли холщовые повязки, на коже проступали следы скверны. Словно щупальца черной плесени расползались по всему телу Брегана, и там, где обосновались эти щупальца, он ощущал под кожей жгучий зуд. Смотреть на все это было нелегко.

А потому Бреган направился к поджидавшему его Архитектору, по дороге прихватив с собой сияющий камень.

— Что ж, на этот раз я постараюсь не убегать, — проворчал он, — но обещать ничего не стану.

Почти голый, он чувствовал себя слишком уязвимым, но старался ничем не показать этого. Пусть плоть его покрыта отметинами скверны — сил у него пока что хватает.

Ничего не сказав, гарлок повернулся и вышел из кельи. Бреган последовал за ним. Глядя на прикрытую мантией спину Архитектора, на его безволосый, покрытый шрамами затылок, он исподволь размышлял, не стоит ли попросту прикончить эту тварь. Да, живым он, скорее всего, не уйдет, но, по крайней мере, сумеет уничтожить Архитектора, а с ним и опасность, которую может представлять собой этот гарлок. То, что он эмиссар, а стало быть, обладает огромной магической силой, — одно дело, а то, что перед ним уникальное, мыслящее порождение тьмы, — другое, совсем другое. Быть может, долг Брегана как Серого Стража именно в том и состоит, чтобы разделаться с ним — просто так, на всякий случай.

И тем не менее Бреган этого не сделал. Он шел вслед за Архитектором, подняв перед собой сияющий камень и глядя, как желтое нечеловеческое свечение озаряет древние гномьи туннели. Странно, размышлял он, что эмиссар нисколько не заботится о своей безопасности. Быть может, он окружил себя некой разновидностью магической защиты, которая тотчас сработает, если Бреган попытается тронуть его хоть пальцем?

Или, может быть, гарлок просто лучше самого Брегана знает, что он так не поступит?

Недолгое время они шли через развалины, так густо покрытые скверной, что уже невозможно было разобрать, какое это было строение. Теперь оно стало логовом порождений тьмы, и повсюду тесно сплетались черные склизкие щупальца, висели разбухшие мешки гниющей плоти. Брегана неимоверно тревожило, что он больше не мог силой разума обнаружить порождений тьмы, хотя и знал, что они рыщут совсем рядом. Рокочущий гул окружая его со всех сторон, смыкался вокруг безликой гладкой стеной, о которую безуспешно билось сознание.

Довольно скоро туннель вывел их в настолько огромный зал, что сияющий камень не в силах был осветить его весь. Бреган сумел разглядеть только границу, на которой обрывалась оставленная гномами резьба. Пол и стены дальше этой границы попросту обрывались, как будто некая чудовищная сила содрала их начисто и превратила зал в зияющий провал. Бреган различал камень, влажно лоснившийся в отблесках желтого света, видел, как в темноте ворочается нечто громадное, черное и влажное и вокруг него суетится великое множество мелких фигурок. Все это издавало такое слитное гудение, что Брегану невольно припомнился пчелиный улей. В зале царил едкий всепоглощающий запах. Мужчина не знал, что именно так пахнет, да и знать не хотел.

Архитектор повернулся к нему. Взгляд его белесых, широко раскрытых глаз был непроницаем.

— Ты видишь?

— Нет, здесь слишком мало света. Но я…

Бреган осекся на полуслове, потому что эмиссар вскинул черный посох. Из посоха хлынул во все стороны темно-лиловый свет. Громадный, воистину необъятный подземный чертог простирался так далеко, что край его невозможно было разглядеть, и на всем этом пространстве кишели порождения тьмы. Тысячи, сотни тысяч тварей копошились так тесно, что издалека виделись массой черных личинок, шевелящихся на разложившемся трупе гиганта. Все густо покрывала черная поросль, и ее громадные гроздья раскачивались над чудовищной толпой, трудолюбиво копошившейся внизу.

Что они делают — копают? Казалось, исполинская орда одним делом — выгрызает из пола и стен пещеры огромные куски камня, постепенно расширяет ее. При этом, однако, не слышно было ни стука орудий, разбивающих камень, ни хруста, ни тяжелого дыхания — только стон, размеренный резкий стон, издаваемый разом всей массой порождений тьмы. От этого звука Брегана пробрала дрожь, и он вдруг осознал, что отдаленный слитный гул отзывается на эти стоны. Исступленный восторг зазвучал в нем, восторг кошки, которая выгибает спину, подставляя ее хозяйской ласке; зов усилился, нахлынул на Брегана и едва не накрыл его с головой.

Все поплыло перед глазами, и Бреган пошатнулся, но тут же сильная рука ухватила его за плечо и помогла устоять. Сердце неистово забилось, и долгое время он не слышал больше никаких звуков — только зов и собственное тяжелое дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох, медленно и старательно… Лицо Брегана пылало, по лбу текли обильные струйки пота.

Он болен. Может быть, даже умирает.

— Спокойнее, — прозвучал настойчивый голос Архитектора.

Лиловое сияние, исходившее из посоха, погасло, и громадная пещера в один миг снова погрузилась во тьму. Вот только теперь Бреган знал, что там, впереди, — порождения тьмы. Он чувствовал их движение, ощущал, как натыкаются друг на друга их изуродованные скверной тела, кишащие, точно муравьи, на каменном полу. Оттого что сейчас Бреган не мог разглядеть их, становилось только хуже.

Он оттолкнул руку эмиссара и, хрипло дыша, привалился плечом к стене. Желудок скрутила судорога. Гладкая поверхность камня приятно холодила кожу. Бреган привалился к нему, сжавшись в комок, стараясь не замечать покрывавших каменную стену плетей скверны. Он закрыл глаза — и стало полегче, пусть и ненадолго.

— Любопытная реакция, — заметил Архитектор.

Бреган открыл глаза и увидел, что гарлок наблюдает за ним с холодным интересом ученого. Он даже с места не тронулся. Мокрый от пота, обессиленный, Бреган безвольно соскользнул вниз по стене и опустился на каменный пол.

— Их так много… — почти беззвучно выдохнул он, даже не представляя, что еще мог бы сказать.

Архитектор сумрачно кивнул:

— Древние Боги зовут их, и они ищут. Ищут, потому что у них нет выбора. Всякий, кто слышит зов, рано или поздно должен ему подчиниться.

— Только не ты.

— И не ты, — кивнул гарлок.

Бреган сел, привалившись спиной к стене, стараясь не думать о простиравшемся совсем рядом громадном темном зале. Ему страстно хотелось вернуться в келью, забиться в крохотную безопасную щель, где можно будет притвориться, что вокруг не кишит чудовищная орда. Вот только это тоже было бы проявлением слабости.