– Леопольд, – выдавила она, – кто откопал картину?

Тот посмотрел на нее, удивленно распахнув сияющие во мраке зеленые глаза.

– Вы сами, мисс.

– Но я вообще не помню, чтобы что-то выкапывала! – воскликнула Олив.

Проскользнув в окно второго этажа и пробежав по коридорам спящего дома, они остановились на заднем дворе, рядом с дырой в земле. Как девочка и предполагала, картины с лесом – и запертой внутри Аннабелль – там уже не было.

– Говорите шепотом, мисс, – предупредил Леопольд, оглядываясь по сторонам.

– Что я с ней сделала, когда выкопала? – в отчаянии прошептала Олив. – Ты видел?

Кот коротко покачал головой.

– Никак нет. К сожалению, я смотрел из окна и успел увидеть только, что вы вынули картину и скрылись за сиреневой изгородью. К тому времени, как мне удалось добраться до двери, вы уже скрылись из виду.

Олив плюхнулась на землю и закрыла лицо руками.

– Ох, Леопольд… – простонала она. Кусочки мозаики начали вставать на свои места, и ей не нравилась картинка, в которую они собирались. Поиски книги рассорили их с Мортоном. Из-за книги она жестоко поступила с котами и заставила их обратиться против нее. Из-за нее стала прятаться от родителей. Она встал между ней и Резерфордом. С ней она стала ходить во сне, выкопала картину и оставила неизвестно где. Если бы Леопольд не вмешался, книга заставила бы ее спрыгнуть с крыши.

Гримуар обманул ее, заставил поверить, что она нашла свое место, что может вызывать к жизни волшебство, спрятанное в его страницах, что может быть одной из МакМартинов и при этом оставаться самой собой.

И как только она осознала это, серебристая пелена, окутывавшая разум Олив, исчезла. А под нею оказалась правда, которая была там все это время. Гримуар, как и сам дом, пытался избавиться от нее. А когда Олив оказалась бы вне игры, стало бы очень легко вернуть кое-кого другого. Всего-то и нужно…

Девочка схватилась за воротник пижамы. Очки исчезли.

Она тихонько взвизгнула.

– Ш-ш-ш! – прошипел кот и пригнулся.

Они застыли.

Из теней поблизости послышался негромкий треск и тут же замолк. Олив и Леопольд притаились в ожидании, оглядывая густые кроны деревьев у себя над головами.

– Возможно, это была просто белка, – предположил Леопольд.

Щелк! Где-то сломалась ветка, и резкий звук далеко разнесся в ночи.

– Разве белки ночные животные? – пропищала Олив.

Леопольд не ответил и, внимательно прищурившись, вгляделся в деревья.

– Мисс, не пугайтесь, – прошептал он и выступил вперед, закрывая ее собой, – но мне кажется, что за нами следят.

Сердце Олив переключилось на максимальную скорость.

– По-моему, ничто на свете так не пугает, как когда тебе говорят «не пугайтесь», – прошептала она в ответ, придвинувшись к нему поближе. Леопольд не ответил, только медленно поднял ярко-зеленые глаза к небу.

Внезапно в ветвях прямо над головой послышался дикий шорох. Затаив дыхание, девочка замерла. Леопольд зашипел. С громким треском сломалась ветка, следом раздался приглушенный вой, а затем на землю прямо перед ними грохнулся клубок веток и разноцветной шерсти. В последнюю секунду он развернулся и приземлился на четыре лапы в мешанине листьев и свежей черной краски.

И Олив, и Леопольд подались вперед. Посреди кучи веток на земле сидел кот. Дикие зеленые глаза под черными разводами краски и скособоченной лиственной шапкой метались от Олив к Леопольду и обратно.

– Харви! – воскликнула девочка.

Круглые кошачьи глаза распахнулись еще шире.

– Вы меня не видели! – проскрипел он, а потом припустил в сторону кустов сирени.

Олив и Леопольд пару секунд глядели вслед быстро удаляющемуся коту, не шевелясь.

– Он притворяется шпионом или еще сердится на меня? – спросила наконец она.

Леопольд склонил голову набок.

– Трудно сказать, – ответил он медленно. – С Харви никогда не поймешь.

– А… – начала Олив. Задать этот вопрос вслух оказалось труднее, чем она ожидала. – А Горацио еще на меня сердится?

– Ох-хо-хо! О да.

– Леопольд. – Олив почувствовала, как снова нахлынул отступивший было ужас. – Очки тоже пропали.

Леопольд уставился на нее.

– Если очки у того же человека, что и картина … – Она не могла продолжать. Слишком страшно. Она упустила шанс выпустить Мортона из картины, пусть даже ненадолго. А теперь тот, кто завладел очками, мог выпустить кое-кого другого.

Олив закрыла глаза и попыталась думать. Может быть, потому что книга была далеко, а может быть, потому что дом уже получил от нее, что хотел, но все ниточки мыслей в мозгу внезапно сплелись ясную картину. Она вспомнила фотографию Мортона с семьей и знакомое холодное лицо опрятной девочки. Вспомнила ту же девочку в альбоме на чердаке, на фотографии с надписью «Аннабелль и Люсинда, 14 лет». Вспомнила, какой странной показалась ей кожа миссис Нивенс. Вспомнила, как привратник из замка рассказывал о холодной, опрятной женщине, которая забралась в картину и ждала, ждала…

Содрогнувшись всем телом, будто по ней пропустили электрический ток, Олив отвернулась от пустой ямы и помчалась к изгороди.

– Мисс! – прошипел Леопольд, бросившись за ней. – Что вы делаете?

– Кажется, я знаю, кто их забрал, – прошипела она в ответ через плечо и уже раздвинула ветви сирени, как вдруг справа что-то громко зашелестело.

– Пс-с-ст! – позвал голос из кустов.

Леопольд и Олив подкрались поближе. Из недр изгороди донесся тихий шорох, и к ним выполз взъерошенный, перемазанный черной краской клубок шерсти. Его ярко-зеленые глаза горели энтузиазмом.

– Мы одни? – прошептал клубок с легким британским акцентом.

– Никак нет, – ответил Леопольд таким тоном, будто это было очевидно. – Мы вместе.

– Это я, агент 1-800, – прошипел клубок. – У меня есть информация. Ценная информация. Я проникал туда и обратно через линию фронта, будто швейная игла. Собирал на вражеской территории секретные данные, как садовник урожай. Я был…

– Ох, агент 1-800, – сказала Олив и улеглась на живот, чтобы оказаться поближе к перемазанной черным кошачьей морде. – Я так по тебе скучала.

Секунду Харви молча смотрел на нее. Взгляд его немного смягчился.

– Я всегда держался поблизости, – проговорил он, тряхнув головой. Листья папоротника, которые приклеились к пятну черной краски у него над ухом, тоже дрогнули. – Все это время я приглядывал за тобой. А ты даже не подозревала.

– Ну, – возразила Олив, – вот пару минут назад, когда ты…