— Это для понта, чтобы не торговались… А делает он всесам. Помяни мое слово!

— Ой, а вдруг он сейчас на дело едет, а? Ты незаметила, у него в руках что-то было?

— Вроде сумка была…

— Я сейчас посмотрю!

— Петька, не вздумай раньше времени на глаза ему лезть.Успеется!

— Ты права. Но я же говорил, что нам повезет!Представляешь, какая это удача — в таком большом городе такого маленькоговстретить!

— Петька, а вдруг он тебя вчера приметил? Когда ты заним следил?

— Не думаю. Я следил очень осторожно.

— Но не зря же он вдруг исчез?

— Ты что, пугать меня вздумала? — возмутился вдругПетька, которому таинственный Коротышка тоже внушал некоторый страх.

— Пугать не пугать, а лишняя осторожность не повредит!

— Слушай, Лавря, а что, если он тоже в Валентиновкуедет? На разведку?

— Тогда совсем хорошо! Он-то, наверное, знает, гдефилатовская дача, так что нам и расспрашивать никого не придется, простопроследим за ним, и все! Очень даже здорово! — обрадовалась Даша.

— Действительно, когда поезд подходил к Валентиновке,Коротышка сполз с сиденья и направился к выходу. Даша с Петькой сочли за благовыйти в другой тамбур. Петька страшно волновался, боясь упустить Коротышку, ноДаша успокаивала его:

— Успокойся. Никуда он не денется! — шипела онаему в ухо. — Зачем раньше времени в глаза бросаться?

— Лавря, отвяжись!

— Но вот поезд затормозил, и они выскочили на перрон.Здесь сошло довольно много народу, и они шли в толпе, а впереди шел Коротышка схозяйственной сумкой в руках.

— А вдруг у него там разборное ружье? — прошепталаДаша.

— Все может быть!

— Коротышка шел так, словно знал дорогу очень хорошо.Не оборачивался, не спрашивал никого ни о чем, казалось, ноги сами несут его.Выходит, он тут не первый раз.

— Петь, а может, он с этим профессором приятель, а?

— С сыном профессора! — поправил ее Петька.

— Ой, да какая разница! А вдруг он не хочет его убиватьи приехал предупредить?

— Ну прямо! Ему ж за это бабки отвалят, да какие! Инепохож он на преданного друга. Такая рожа! Он на разведку приехал.

— Не думаю! Смотри, как уверенно идет!

— Так он же профи! Сама ведь говорила, что он и естькиллер.

— У киллера тоже могут быть человеческие чувства.

— Ага! Только в романах твоей обожаемой Марининой.

— А у твоего обожаемого Незнанского, можно подумать, небыло киллеров с человеческим лицом?

— Вообще-то да, были… Но у этого лицо совсем даженечеловеческое!

— Между тем Коротышка свернул на боковую дорожку, Дашас Петькой и еще несколько человек пошли тем же путем.

— Нам таки везет! — прошептала Даша. — Однихнас он бы сразу засек.

— Петька согласно кивнул. Дорожка свернула за угол.Свернул и Коротышка. Даша с Петькой пропустили вперед себя молодую маму,которая везла коляску с двумя близняшками, а когда дошли до угла, тообнаружили, что Коротышка исчез. Сколько они ни озирались, его нигде не быловидно.

— Упустили! — в отчаянии прошептал Петька. —Та кой шанс! Я же идиот! Должен был бы уже знать, что он умеет бесследноисчезать. Идиот, кретин, придурок!

— Погоди, Петечка, мы его еще найдем! — попыталасьутешить друга Даша.

— Где, где мы его найдем?

— Петька! Вон он! — едва слышно пролепетала Даша,куда-то указывая глазами.

— Действительно, из калитки выходил Коротышка.

— До свиданья, тетя Лида! — произнес он иулыбнулся своей страшной улыбкой.

— Спасибо, спасибо тебе, милый! Не забываешь старуху!Маме привет передай!

— Обязательно, обязательно передам, тетя Лида! А еслиеще чего понадобится, приходите, не стесняйтесь!

— И он пошел дальше. Петька и Даша двинулись за ним.

— Кажется, он что-то отдал этой старухе, гляди, у негосумка похудела! — заметила Даша.

— Коротышка, не обращая внимания на детей, опятьсвернул за угол, прошел всю улицу и лишь в самом ее конце остановился укалитки. Поставил сумку наземь, вытер вспотевший лоб, потом достал из карманамаленькое зеркальце, погляделся в него, пригладил брови, опять спряталзеркальце, взял сумку и решительно толкнул калитку.

— Мама! Я приехал! — крикнул он и скрылся закустами.

— Кажется, и мы приехали! — шепнул Петька. —Что теперь делать?

— Как ты думаешь, он нас заметил?

— Вряд ли. Не похоже. Эх, пробраться бы сейчас к ним научасток… И все же, Лавря, мы с тобой неплохо поработали! Мы теперь знаем, гдеего дача. Это не так мало! Раз тут его мама живет, значит, порядок. Никуда онот нас не денется.

— Правильно, Петюня! Во всяком случае, мы сюда не зряприехали. Может, поищем заодно дачу Филатовых, а? — вспомнила Даша об ихпервоначальной задаче. — Слушай! У меня идея! Давай зайдем к нашемумалютке и спросим про дачу Филатовых!

— Нет! Нельзя! Он может насторожиться!

— Ерунда! Давай зайдем, познакомимся с ним и с мамой!Это же интересно! А что он нам тут сделать может?

— Зайти, конечно, можно, но… Только про Филатовыхспрашивать не нужно!

— А про что?

— Давай спросим, не сдается ли у них дача!

— Но кто же снимает дачу в июле? — недоуменноспросила Даша.

— А может, нам на август?

— Глупости! Разве дети снимают дачу?

— А нас родители послали. Им некогда. А что? —загорелся вдруг Петька. — Пошли!

— Значит, идем? Мы брат и сестра, понял?

— Естественно! Я, Лавря, не такой уж дурак! Каквыяснилось! Только, знаешь, давай немного обождем.

— Почему?

— Потому что мы ходим по дачам. Ищем. И далеко не сразук ним заявимся.

— Гениально, Петюньчик! Но тогда давай уж для полного правдоподобиязаглянем на несколько дач, спросим, сдаются ли они на август-сентябрь! На одинмесяц мало кто снимает!

— Лавря! Ты тоже гений!

— Тоже? — рассмеялась Даша. — От скромноститы, Петюня, не умрешь! У тебя будет другой диагноз!

— Нет, но ты скажи, как здорово мы с тобойвзаимодействуем!

— Что да, то да! Но мы же знакомы чуть ли не всю жизнь.

— Ладно, хватит лирики! Пошли.