она была почти на двенадцать лет старше и, разумеется, гораздо опытнее.

«Я в полной заднице, а времени почти не осталось!» — Безвыходность ситуации как ни странно вернула Линн присутствие духа.

— Изменница! Ты помогаешь тафу. — Лицо Робинс застыло. Двигались только губы. — Но почему? Как такое возможно?

Линн старалась выглядеть расслабленной и дерзкой, но от страха ее кожа словно покрылась холодной слизью, медленно стекающей куда-то к ногам. Она не знала, когда точно Килар нажал на красную кнопку. Время уходило секунда за секундой. Но если сержант почует хоть малейшую слабину, она сожрет ее живьем и не подавится.

— Нет времени объяснять! — Боль в руке путала мысли, мешала сосредоточиться. — Нужно уматывать отсюда как можно скорее.

— Что ты такое несешь?

— Килар активировал PR-12. Не известно, сколько времени осталось до взрыва. Так что садимся в вездеход, забираем девчонок и валим отсюда.

— Он не мог… он не знает код, если только ты… Сука! Идиотка! Сумасшедшая дрянь! Ты сдала нас этому чудовищу!

— Хватит вести себя как последняя дура! Когда таймер запущен, его уже нельзя отключить. И я не знаю, как давно он нажал на кнопку. Полезай в машину!

— Заткнись, сука! Ты предала нас! Я больше не обязана тебе подчиняться!

— Дура! Мы все взлетим на воздух! Тебе придется поехать с нами!

— Нет!

— Ты должна!

— Нет! Никогда! — Сержант отскочила в сторону, словно наступила на ядовитую змею. — Я никуда не поеду с таким как он! Ты меня не заставишь!

Линн внезапно успокоилась. Легкие сжимались от напряжения, каждый вдох давался с трудом, но слова получались холодными как эпитафия:

— Я догадываюсь, что ты пережила, Робинс. Мне повезло больше чем тебе, но сейчас это не важно. У нас под ногами три тонны гиксогена, и электронный взрыватель возможно отсчитывает последние минуты. Если будем и дальше размазывать сопли по лафету, это место станет для нас могилой.

Робинс продолжала смотреть на нее, чуть прищурившись.

— Думаешь, такая умная, да? Ни черта ты обо мне не знаешь! Я сбежала на край света, но эти твари сидят у меня в голове. Они возвращаются снова и снова, как только я закрываю глаза. Их мерзкий запах… их руки… Я чувствую их в себе! Нужно пристрелить их всех, вышибить мозги каждому гребаному ублюдку! Но они далеко, за Чертой, в сумеречной зоне, а он, твой Килар… Он тут, рядом. И он ответит за всех!

Голова закружилась. Линн попыталась схватиться рукой за верстак. На миг она совсем перестала чувствовать ноги и едва не упала.

«Ей насрать на взрыв. Она слышит только себя!»

— Это долбанный бред! Ты рехнулась! Память нельзя расстрелять из винтовки! Для этого придется направить ствол себе в голову! Ты уже пыталась убить его сегодня днем и поняла, что совершила ошибку…

— Я совершила ошибку, доверившись тебе, лживая сучка! — Сержант вскинула винтовку так стремительно, как будто научилась замедлять время.

— Теперь я убью вас обоих!

Линн успела выставить перед собой ладонь в нелепой попытке защититься.

«Это все?»

Линн услышала шуршание роликов по направляющим, когда сворка ворот отъехала в сторону, заметила чье-то движение краем глаза, но отреагировать не успела. Сержант тоже повернулась на звук. Килар сплел пальцы обеих рук в один большой кулак, вскинул руки над головой и с силой опустил на затылок Робинс. Сержант рухнула на колени, оглушенная, но все еще сжимающая в руках винтовку. Она издала хриплый звук похожий на кашель. Взгляд блуждал, ствол оружия выписывал восьмерки как будто к запястьям привязали тяжелый маятник. Она попыталась прицелиться в Странника, но он шагнул вперед, прямо под выстрел и с разворота пнул ее ногой в голову. Робинс завалилась на бок и отключилась. Струйка крови вытекла из уха и скатилась за воротник, оставив на коже тонкую красную линию. Винтовка вывалилась из размягших пальцев и лязгнула о кафель. Килар присел возле сержанта, осмотрел, пощупал пульс.

— Она жива? — спросила Линн, преодолевая тупую ватную заторможенность и монотонный гул в ушах как после драки подушками.

— Без сознания, но сердце бьется уверенно и ровно. Помоги мне ее связать.

— Ты едва не опоздал.

— Я ведь теперь что-то вроде Гендальфа Серого. — Он улыбнулся немного диковато и произнес нараспев чужим, скрипучим голосом: — «Запомни, Фродо Бэггинс, волшебник никогда не опаздывает. Он приходит именно тогда, когда нужно».

Линн попыталась разобраться в этом бессмысленном наборе звуков, но не смогла. Килар понял ее затруднения, рассмеялся и махнул рукой.

— Ладно, не бери в голову. У нас с тобой разный культурный код. К тому же меня подстрелила женщина-кошка и ужалил бешеный тюлень. От такого у кого угодно снесет крышу. Нам еще многое нужно сделать, а времени в обрез.

Он бросил взгляд на старомодные круглые часы у себя на руке.

— Ага, — согласилась Линн, — Знаешь, я рада, что у тебя получилось.

— Я тоже рад. — Он снова улыбнулся, на этот раз более естественно, — Ты даже представить не можешь, как я тебе благодарен.

— Сперва выберемся отсюда, а любезности оставим на потом.

— Заметано! Но с меня букет цветов и стакан ванильного капучино.

— Ты все-таки ненормальный.

— Кто из нас без греха?

Его рубашка распахнулась, обнажая волосатую грудь. Правый рукав наполовину выпорот из шва. Брюки как будто пропустили через зубья молотилки, а после обваляли в муке или в перетертом гуано. Одежду покрывали пятна крови и кое-где — прилипшие водоросли. Линн невольно отступила от этой грязной, окровавленной фигуры с бледным, заросшем щетиной лицом и тревожным блеском в глазах.

«Голубые» — поняла вдруг Линн. — «Они у него голубые».

Линн порылась в одном из ящиков у верстака и протянула ему паракорд. Странник проверил веревку на прочность, снял с Робинс бронежилет и пояс с кобурой, а потом начал связывать ее по рукам и ногам. Линн не могла отделаться от ощущения, что все происходящее лишь плод ее больного воображения. Сейчас она очнется на койке в помещении казармы, и Пальмира будет клониться к закату, и все ночные приключения окажутся впереди… Голос Килара разрушил хрупкую иллюзию:

— Сколько их там осталось?

— Еще трое. Заберем с собой?

— Конечно. Садись за штурвал. Я позабочусь о твоей подруге. Заводи мотор! — Он взвалил связанную Робинс на