Он сверил время по наручным часам, прикинул, где должна находится стрелка в момент последней отсечки таймера, потом вывалился наружу, прокрался вдоль стены и оказался в том месте, где окончил свой бег сегодня днем. Пятна засохшей крови на камнях казались черными в свете звезд. Алексей лег на живот, прежде чем высунуться из-за угла. Возле соседнего пакгауза маячила фигура часового. Вглядывается в эту сторону, тычет во мрак стволом винтовки. Наверяка слышала рычание дрели, но не знает, что это такое, а ближе подходить боится.

Поверх высокого парапета на крыше торчала бронированная полусфера. Там сидит пулемётчик и скорее всего наблюдает за периметром через экран ПНВ. Центральный барак возвышается над двумя другими почти на метр, чтобы стрелок мог лучше контролировать территорию. Алексей припал к земле и пополз в темноту, каждое мгновение ожидая воя сирены, криков, а потом удара пули в затылок. Успеет ли он что-то почувствовать или мир просто погаснет? Стоит показаться на свету, и его заметят даже если у наблюдателя на крыше нет никакой ночной оптики. Выходить за периметр рискованно. Где-то там, во тьме бродят рассерженные ходоки. Но в случае успеха Алексей проскользнет по пляжу незамеченным и появится там, где его не ждут.

Он добрался до изгороди и еще раз прислушался. Внизу, возле моря, закричал «головозадый». Или правильнее сказать «сииз»? Ему ответил другой — короткой сухой трелью, похожей на звук трещотки. Алексей приподнял нижнюю секцию «колючки» и осторожно прополз под ней, вжавшись спиной в песок. Поблизости раздался чей-то приглушенный шепот. От неожиданности Алексей сделал неловкое движение, и штанина зацепилась за иглы ограждения. Он протянул в темноте руку, чтобы освободить джинсы, и зацепился за проволоку плечом. Изгородь вздрогнула и зазвенела. Зашуршал песок под чьими-то мягкими, крадущимися шагами.

Алексей освободил штанину и разорвал на плече рубашку, окончательно протиснувшись под изгородью. Он снова услышал чей-то шепот в нескольких шагах от себя, бесшумно перекатился через левую руку и съехал по крутому склону дюны на пляж. Он сжался всем телом и слушал, как ходоки бродят и переговариваются над его головой. Если одна из них случайно коснется проволоки, то сразу обнаружит отсутствие тока. Сколько времени им понадобится для проверки соседних секций? Отсилы минут пять. А когда они убедятся, что изгородь безопасна вдоль всего периметра, наверняка последует штурм. Минут на сорок раньше, чем нужно.

«Часы тикают! Думай быстрее!»

Из темноты прозвучала трещотка «головозадого». Безумный план возник в голове сам собой. Алексей поднялся в полный рост и бросился бежать. Полусфера Валькирии нависала над окоёмом, перечертив кровавыми дугами колец половину неба. Он видел собственную длинную тень, скользящую по песку.

— Вей-ер!

(низшее существо, выродок)

— Убить вей-ера!

Все повторялось по новой, как в дурном сне.

Алексей свернул направо и помчался по диагонали, петляя между кучами ссохшихся водорослей и отдельными меловыми глыбами. Света хватало, чтобы различать очертания берега, но детали скрывались в чересполосице лиловых теней. Он услышал крик «головозадого» в нескольких метрах от себя и понял, что достиг критической точки. Бросил взгляд через плечо: две фигуры в развивающихся одеждах мчались шагах в десяти позади него. Хорошо, что они увязались за ним и не подняли тревогу, хорошо, что ни у одной не оказалось под рукой мушкета. Плохо, что в темноте он не рассчитал расстояние и подобрался слишком близко к воде. Теперь не только ходоки, но и он сам стал приманкой. Алексей увеличил скорость, насколько позволял рыхлый зернистый песок, и побежал на запад параллельно линии прибоя.

Толстая неуклюжая на вид туша, похожая на бесформенную гору соединительной ткани и висцерального жира, появилась из темноты, сверкнув незрячими жемчужинами глаз. Алексей услышал, как щелкнуло по воздуху жало.

Рррок-рок-рок-рок-рок-р-р-рок...

Он внезапно сообразил, как охотятся эти монстры и зачем привлекают к себе внимание резкими криками. Они в самом деле слепы, а добычу обнаруживают не только по запаху и теплу тела, но и при помощи эхолокации, как летучие мыши.

Алексей решил бросить еще один взгляд на преследователей, споткнулся о камень и упал. Он успел подставить плечо и прокатился по песку,как десантник, сгруппировавшись и подтянув ноги. Первая женщина оказалась совсем рядом. В руках у нее поблескивал широкий изогнутый тесак, вроде мачете.

— Убить… веее-й-еееееераааа!

Алексей бросился ей под ноги. Грубый сапог дикарки угодил ему в правый глаз. Веко и бровь полоснуло острой болью. Женщина потеряла равновесие и рухнула позади него, выронив тесак. Алексей, наполовину ослепший, лягнул ее ногой в голову и потянулся к рукоятке изогнутого ножа. Вторая женщина уже нависла над ним, замахиваясь мечем. Алексей успел разглядеть кровавый отблеск небесного света, отразившийся в ее кошачьих зрачках и тонкую, похожую на шрам, линию губ.

Ее рука устремилась вниз. Загудел воздух, обтекающий стальное лезвие, а пальцы Алексея только-только нащупали костяную рукоятку оружия, скользкую как масло, отполированную от долгого употребления.

Рррок-рок-рок-рок-рок-р-р-р-рок...

Секунды застыли, планета перестала вращаться и даже молекулы воздуха больше не сталкивались друг с другом. Полоса стали все летела и летела вниз по траектории, проходящей в своей нижней точке аккурат посредине его черепа. Так медленно растет трава и эрозия перетирает камни в песок. Время как будто расслоилось. Мозг обрабатывал информацию с непостижимой скоростью. Алексей понял, что окончательно перерождается, становится иным, как будто выворачивается наизнанку. Процесс оказался болезненным, и в то же время интимным, как первый в жизни половой акт. Все чувства стали острее. Мрак поредел. Глаза запечатлели неповоротливые туши сиизов, выползающих на песок справа и слева. Трое… нет, четверо. Один очень крупный, размером с откормленного борова. Трескучие голоса старались перекричать друг друга, словно их обладатели вели какой-то непримиримый спор.

В воздухе щелкнула невидимая плетка, и секунды рванули вперед со скоростью гоночного болида. Жало с чавканьем воткнулось в глазницу ходока. Алексей скорее догадался, чем почувствовал, как лезвие клинка срезало с его макушки волосы, вместо того чтобы разрубить голову пополам. Складчатое брюхо сииза вздулось как огромный желудок дергающийся в перистальтике